Сэм

Я оборачиваюсь и осознаю, что Её Светлость уже завален пустыми фантиками и что-то уплетает втихаря. Да чтоб тебя, Грэм! Он улыбается мне. Когда я впервые повстречал этого человека? Была ли это любовь с первого взгляда? Не могу припомнить… Я прокручиваю время назад в своей памяти… Мы были в маленькой душной студии в Сохо, в Лондоне. Я сидел вместе с несколькими исполнительными продюсерами и командой по кастингу «Чужестранки» и читал сцены с актёрами, проходившими пробы на роли Дугала и Колума Маккензи, братьев и устрашающих вождей клана. Дугал был яростным и безрассудным военным вождём, а Колум – калекой-политиком и хитрейшим манипулятором. Джейми был лоялен к ним обоим, но дело было неоднозначным, и хотя оба приходились ему дядьями, все трое относились друг к другу с изрядной долей недоверия.

Первым был Тим Макиннери (капитан Дарлинг из «Чёрной гадюки»), и он пробовался сразу на обе роли. Изначально он пришёл играть отца Бэйна[2] – священника, который обвиняет Клэр в колдовстве, – и с ним произошёл весьма неприятный случай во время съёмок сцены с чересчур рьяной сворой собак[3], хотя все пальцы у него и уцелели. Затем вошёл Грэм МакТавиш, щеголяющий в свитере цвета лосося или бордо; он был очарователен и уверен в себе. Мы отыграли пару сцен, и я помню, как старался припугнуть его, как Джейми, встав с ним лицом к лицу. Он оказался выше, чем я ожидал, и даже не подался назад, а его белая борода [Грэм. Тогда она ещё не была белой. Это случилось только во время нынешней поездки] топорщилась прямо передо мной, когда он угрожал мне. Кто знал, что годы спустя я буду делить с ним вонючий фургончик и ехать на ветхом велосипеде-тандеме по берегам озера Лох-О в нашем собственном телешоу.

Грэм

Впервые я встретил Сэма в августе 2013 г. Я только что завершил работу в трилогии «Хоббит»: два с половиной года беготни по Новой Зеландии в костюме гнома. Жизненный опыт, не имеющий себе равных. Пластический грим, 70-фунтовый (около 31 кг) костюм, и узы дружбы на всю жизнь, скреплённые бюджетом в 750 млн долларов. Это было изумительно, и я был готов к чему-то новому. К чему-то без пластического грима. Я помню, продюсеры рассказывали, как они думали, что найти актёра на роль Джейми Фрейзера будет очень сложно, но взяли его самым первым. Его звали Сэм Хьюэн. Я погуглил, конечно. Красивый – почти раздражающе, и с совсем кратким списком ролей, он только что заполучил ведущую роль в многомиллионном телесериале, основанном на невероятно популярной серии романов (семи изданных на тот момент) – это возможность на много сезонов. «Вот же везучий засранец», – подумал я и немедленно его возненавидел.

Я приехал – и да, первым меня поприветствовал Сэм. Во-первых, он оказался высоким; на мгновение я подумал: «Этот поросёнок, что, выше меня?» [Сэм. Да!] Я привык быть самым высоким на съёмочной площадке – и это было источником невероятной гордости, ведь Ричарду Армитиджу[4] пришлось носить ботинки на специальной платформе, чтобы в «Хоббите» мы с ним были вровень, пусть и гномами!

Сэм, кажется, считает, будто бы на мне был свитер бордо или цвета лосося. Ну, во-первых, там было адское пекло. Я бы ни за что не надел джемпер, если бы только не хотел, чтобы Дугал Маккензи обливался потом, словно футболист во время диктанта. Во-вторых, я никогда бы не надел одежду цвета лосося. Бордового – возможно. Скорее всего, то была футболка или рубашка. Что-то подогнанное по фигуре, чтобы, надеюсь, произвести впечатление более мускулистого человека. И, конечно же, Сэм всегда выглядит накачанным. Он набирает мышцы буквально каждый день. Подозреваю, что его мускулы выросли даже за то время, пока я печатал текст этого абзаца, и притом заметно. В первом сезоне он уже был большим, – к восьмому ни одна лошадь не сможет увезти его обширную мышечную массу. А крупные планы придётся снимать широкоформатным объективом. Но я отвлёкся. Сэм, думаю, был одет в футболку – ещё более облегающую, чем моя.

Я помню, как был весьма впечатлён его крепким рукопожатием. Я вообще придаю им очень большое значение. Рукопожатие Джейми Фрейзера не может быть вялым. Говоря о Джейми, я припоминаю, что в книгах его рост описывался как вровень с особенно просторным очагом. По этим меркам, перед Сэмом стояла непростая задача в вертикальном отношении. Но ещё я помню, как был покорён его щедрой открытостью и честностью. Он всё делал так, чтобы я мог почувствовать себя непринуждённо. Сэму было предопределено сыграть Джейми Фрейзера, потому что он именно такой, каким вы себе его представляете: совершенно добросердечный парень с лёгкой сумасшедшинкой.

И вот спустя семь лет мы отправляемся с ним в дорогу в жестянке из-под маргарина на колёсах. На наше счастье, на дорогах в этой части Шотландии редко встречаются ответвления. Был один такой британский офицер, генерал Джордж Уэйд, которому пришла в голову идея, что войскам будет на руку, если дороги сделать по-настоящему (кому-то это покажется самоочевидным, учитывая, что римляне, по всей видимости, дошли до этой мысли ещё две тысячи лет назад), – и вот он построил дороги, ведущие в Нагорье, в XVIII веке, дабы «цивилизовать» горцев и подчинить их, и его не особенно заботили всякие повороты и запасные площадки. Наш поворот должен был быть справа, вероятно, один на 20 миль… и Сэм его пропустил.

«Мы слишком далеко заехали», – говорю я.

Сэм. Что, правда?

Грэм. Ну да. Только что проехали мимо.

За этим последовал леденящий душу разворот на 180 градусов, чтобы вернуться туда, откуда мы приехали. Думаю, даже овцы замерли с непрожёванной травой во рту, в изумлении прислушиваясь к скрежету коробки передач и рёву нашего «Фиата»-ошибки. Шотландские коровы укоризненно трясли своими лохматыми головами. К счастью, дорога была пустынной.

Когда мы в конце концов отыскали пропущенный поворот и стали трястись на однополосной дороге, Сэм начал набирать скорость. У меня внутри всё сжалось. Нам навстречу ехала машина. «Машина, машина!» – прокаркал я, словно охрипшая ворона[5]. Мы внезапно остановились и уставились на водителя чёрной «Ауди». Он смотрит на нас с ощутимым презрением. Мы подбадриваем его отъехать назад. Он жестами отвечает тем же, тыкая в нас пальцем – мол, это мы должны ехать назад. «Ты должен сдать назад, ты же уже делал это раньше», – говорю я Сэму. «Не могу! Тут места нет», – отвечает он. Мы отрицательно машем головами и вновь показываем на водителя «Ауди», который выглядит угрожающе. [Сэм. Это был водитель BMW. «Ауди» водят только джентльмены.] [Грэм. Ну конечно, ты скажешь так – со своей-то дармовой Q-59-спорт-турбо-E-как-её-там…] (Подробнее об этом чуть позже…)

Сэм

В конце концов водитель BMW [Грэм. Это была «Ауди» – у меня есть фотодоказательства] улавливает наш призыв и осознаёт, что мы с места не сдвинемся, и сдаёт назад до того участка, где мы сможем разъехаться. Мы благодарно машем ему руками. Он насмешливо ухмыляется над нашим домом на колёсах. Я тоже сперва вовсе не был горячим поклонником этого фургончика, но теперь начинаю проникаться к нему искренней привязанностью. Чуть дальше на дороге нам попадается человек с длинной лохматой бородой и такими же волосами, сосредоточенно вышагивающий ровно посередине. Он отказывается пропустить нас добрых 15 минут – и выглядит в точности как Дункан Лакруа. Может, это он и есть? Он садится на обочину, вперившись безумным взглядом в небо. Да, определённо, это может быть он.