– Но каким образом все увидят его одновременно? В то время как половина Земли спит, другая половина бодрствует.

– Он установил момент, когда все спутники вокруг Земли будут находиться в оптимальной позиции, имея максимальный радиус вещания.

Смит нервно играл пуговицей на рубашке.

– Фактически это сделал для него я, с помощью компьютерного центра. Я... э-э был не в себе.

– Вполне понятно, о достойный император, – сказал Чиун. – Вы упились.

– Сообщения посылаются с отдельных спутников, внушая людям, когда они должны настроиться. Абрахас рассчитывает на аудиторию в полмиллиарда.

– Интересно.

– Полмиллиарда людей достаточно, чтобы начать мировую революцию.

– Понимаю. А когда будет послано это сообщение?

– Двенадцатого. В одну минуту после полуночи, двенадцатого. Странно. На острове я потерял всякую ориентацию во времени. Какое сегодня число?

– Одиннадцатое.

– Одиннадцатое? – Смит взглянул на часы. Румянец исчез с его лица. – Двадцать минут двенадцатого.

Чиун рассматривал плантаторский дом на южном берегу.

– Странное место, – сказал он.

– Да, – тяжело вздохнул Смит, измученный греблей на резиновой лодке, которая доставила их с яхты.

Перелезть высокий забор тоже оказалось не так-то легко. Смит изумился сверхъестественной силе старика, которому, должно быть, перевалило за девяносто. Для него забор был детским препятствием. Но Чиун был особенный, так же как и Римо. Из них троих один Смит мог испытывать усталость и слабость.

Он хотел отдохнуть, мысли все еще расплывались. Это последствия выпитого. Молодым ему уже не быть, в отличие от Чиуна, на которого возраст не влиял.

– Пойдем внутрь, – сказал Смит.

– А охрана?

– Она не нужна. Здесь все фанатично преданы Абрахасу, а чужие сюда не ходят. Они считают, что на южном берегу живут злые духи или что-то подобное.