Кларк посмотрел на нее, губы его задрожали, и заговорил он уже обычным голосом. После того, как рука Сисси легла на ее колени.

— Я сказал ему, что я — программист, и он ответил, что компьютеров у них в городе нет… хотя и признал, что им не помешал бы выход в Интернет. Тут второй парень рассмеялся и сказал, что в супермаркете нужен грузчик, и…

Яркий белый прожектор осветил авансцену и толстячка в пиджачке спортивного покроя немыслимой расцветки. Толстячок вскинул руки, словно пытаясь приглушить гром аплодисментов.

— Кто это? — спросила Мэри у Сисси.

— Какой-то диск-жокей, который в свое время провел множество таких шоу. Алан Твид или Алан Брид, что-то в этом роде. Мы его видим только на сцене. Думаю, он пьет. А то, что спит целыми днями — это точно.

Как только имя и фамилия диск-жокея слетели с губ девушки, кокон, в котором все это время находилась Мэри, разлетелся на мелкие кусочки. Наконец-то, она осознала, что про сон пора забыть. Она и Кларк каким-то образом забрели в Рок-н-рольные Небеса, но вместо рая попали в ад, Рок-н-рольный Ад. Случилось это не потому, что они были плохими людьми, не потому, что их наказывали древние боги. Случилось, потому что они заблудились в лесу, ничего больше, а заблудиться в лесу может каждый.

— Сегодня нас ждет грандиозное шоу! — выкрикнул в микрофон ведущий. — У нас Фредди Меркьюри… только что вернувшийся из Лондона… Джим Кроус… мой любимчик Джонни Эйс…

Мэри наклонилась к официантке.

— Давно ты здесь, Сисси?

— Не знаю. Тут так легко потерять счет времени. По меньшей мере, шесть лет. А может, восемь. Или девять.

— … Кейт Мун из "Ху"… Брайна Джонс из "Стоунс"… красотка Флоренс Боллард из "Супримз"… Мэри Уэллз…

— А сколько тебе было лет, когда ты попала сюда? — озвучила Мэри свое самое страшное предчувствие.

— Кэсс Эллиот… Джейнис Джоплин…

— Двадцать три.

— Кинг Кертис… Джонни Барнетт…

— А сколько тебе сейчас?

— Слим Харпо… Боб "Медведь" Хайт… Стиви Рэй Вогэн…

— Двадцать три, — ответила Сисси, на авансцене Алан Фрид продолжал выкрикивать имена в практически пустую городскую площадь, на сцену выходили звезды, сначала сто, потом тысяча, потом без счета. Он перечислял и перечислял тех, кто умер от передозняка, от алкоголя, погиб в авиакатастрофе или от пули, кого нашли в темном проулке, в бассейне, в придорожном кювете. Он называл молодых и старых, главным образом, молодых, и когда со сцены прозвучали имена Ронни Ван Занта и Стива Гейнса, Мэри буквально услышала их песню, со словами: " О, этот запах, неужели ты не чуешь этот запах…" Да, конечно, она его чуяла, даже в чистом орегонском воздухе, она его чуяла, когда брала Кларка за руку и чувствовала, что это рука трупа.

— ИТ-Т-Т-Т-Т-А-А-А-А-АК! — орал Алан Фрид. За его спиной выстроились толпы теней. — Вы готовы ПОВЕСЕЛИ-И-И-И-ИТЬСЯ?

Редкие зрители, разбросанные по площади, ему не ответили, но он махал руками и смеялся так, словно огромная аудитория визжала в предвкушении незабываемого зрелища.