- Разрешите представиться. Давид Эристави, офицер Кавказско-Горского полуэскадрона к вашим услугам.
- Мамука Дучидзе, - представился следом его спутник. – Того же звания и того же места службы.
- А-а-а… генацвале… - ляпнула я с широкой улыбкой, уже с последним словом понимая, что несу фигню. – Гамарджоба…
Оля! Оля! Опомнись! Как говорила моя бабушка: «Язык без костей: что хочет, то и лопочет». Это, похоже, нервное. Нужно было глухонемой прикидываться! Нет, как же тяжело корчить из себя ту, кем не являешься! Это только в книгах все такие умные, без проколов, а в жизни все абсолютно не так! А-а-а-а…. Черт! Черт! Черт!
Мужчины точно обалдели. Их лица изумленно вытянулись, они переглянулись, а потом, прищурившись, Давид осторожно поинтересовался, не забыв ответить на мое приветствие:
- Гагимарджос. Сударыня, вы уверены, что знаете истинное значение слова «генацвале»? Где вы слышали его?
- Пациент у мужа был. От него и слышала. Кстати, я О… Елена Федоровна Волкова, - я принялась «съезжать» с опасного разговора и чуть не назвалась Ольгой. – Благодарю, что поспешили нам на помощь.
Он продолжал изучать меня аки неведомую зверушку, а я лихорадочно размышляла. Чего он так смотрит? Что думает? Нужно было в школе историю учить, а не по соревнованиям разъезжать! Сейчас бы было куда легче! Но с другой стороны, чтобы я делала с нападающими? Пришибла бы их историческими фактами и датами? Перед глазами промелькнула картина, как разбойник поворачивается ко мне с ножом, а я такая: «Куликовская битва в таком-то году! Отмена крепостного права в таком! Дольше всех Россией правил царь Иван Грозный – пятьдесят лет и сто пять дней. Ха! Умри, несчастный!».
Бандит хватается за сердце и падает без дыхания.
О Грозном я узнала совершенно случайно. Мы с подругой собрались в кафе, и пока она красилась, я от скуки листала книгу ее младшего брата. Ею была «Историческая энциклопедия для школьников».
Я хохотнула, а потом закашлялась, постукивая себя по груди кулачком.
Давид, как мне показалось, с трудом отвел от меня взгляд и посмотрел на корчившихся, на земле разбойников.
- Их нужно доставить в участок.
- Вряд ли они смогут самостоятельно передвигаться, - возразил его спутник. – Довезем их до постоялого двора и оставим там. Пусть хозяин закроет этих собак в погребе. Постоялые дворы подчиняются полицейскому надзору, и патруль бывает там часто. В конце концов, мы можем сами привезти полицейских.
- Вы направляетесь в Москву? – Давид снова повернулся ко мне. Его взгляд стал еще проницательнее. Может, я ему казалась «шальной от разума»? Еще одно выражение моей бабули.
- Да, - ответила я и тут в телеге захныкала Танечка.
- С вами ребенок? – правая бровь «Султана» слегка выгнулась.
- Это моя дочь. С ней кормилица, - мне даже немножко взгрустнулось. В этот момент хотелось быть свободной молодой девушкой, а не мамочкой с младенцем.
- Почему вы путешествуете без мужа? – казалось, его очень интересовало все, что происходит.
- Я вдова.