Пар развеялся. На платформе кроме меня никого не было. Из будки свисало тело машиниста с вывернутой головой, похоже, Урса сломала ему шею.

Фигуры в чёрных плащах уже сновали по крыше первого барака. Я кинулся к нему. У стены заметил приставную лестницу. Хватаясь за перекладины, поднялся наверх, протиснулся между зубцами. В центре увидел широкое квадратное отверстие. Миссионеры прыгали в него. Снизу донеслись крики. Я подступил к краю, заглянул в чернеющую пустоту.

— Вниз не суйся! — выкрикнул над ухом Андрес. — Без тебя разберутся. Давай за мной.

Он побежал к перекидному мосту, соединяющему бараки. Тощий осман, стоя на середине моста, суетливо укладывал болт в ложе арбалета, руки тряслись. Сузившиеся от страха глаза перебегали с набегающего приора на ложе и обратно. Андрес подскочил, схватил его за волосы и вбил кулак в горло. Хрустнула гортань. Осман захрипел, выпучил глаза и повалился в проход между бараками. Я едва успел подхватить падающий из его рук арбалет.

Прятаться за спиной Андреса и просто выживать не мой принцип. В груди зародился азарт. Я должен проявить себя. К тому же, у меня теперь есть оружие. Арбалет не эмпэшка, но дальнобойнее ножа.

Я перебрался на вторую крышу и побежал к следующему переходу. Тактика нападения миссионеров становилась понятной. Пока османы не опомнились, надо захватить крыши, а с теми, кто прятался внутри, разберутся другие.

Разбирались жёстко. Я слышал крики. Так кричат те, кого не берут в плен. Судя по всему, с оружием у османов было не густо, сопротивления почти не оказывали, и вряд ли это только фактор внезапного нападения. Выстрелов раздавалось не много, стреляли из револьверов. Лишь единожды подал голос дробовик.

Перед третьим бараком пришлось задержаться. Османы успели занять оборону, убрали мост и, прячась за зубцами, кричали что-то оскорбительное.

— Ругаются, — усмехнулся Андрес.

Я приподнялся, рядом с головой просвистел болт.

— Ещё и огрызаются.

— Не высовывайся.

— Хотел посмотреть, сколько их.

— Достаточно, чтобы умереть.

Пригибаясь, подбежала Урса, за ней несколько бойцов.

— Первый барак зачистили, — доложила приорша. На лице засохли кровяные подтёки. — Взяли семнадцать туш. Сейчас второй зачистим.

Никто не объяснил мне заранее, чем отличаются туши от мяса. Предположу, что туши — это обычные пленники, у которых есть все шансы стать послушниками, то бишь, миссионеры шли сюда не ради пресловутого пропитания, а за пополнением.

— Скажи этим, чтоб сдавались.

— Не послушают. Они же упёртые.

— Великий Невидимый каждому даёт шанс на милость. Если сдадутся, сохраним жизнь.