Умка кивнул, не разжимая губ.

– Вы рисковали жизнью, исполняя задание, но и жизнью можно рисковать по-разному. Если бы вы тогда хоть немного пожалели себя, хоть чуть-чуть… – его пальцы вновь хрустнули, но лицо оставалось неподвижным, практически лишенным эмоций. – И сегодня я бы с вами не говорил. Я не преувеличиваю, вы знаете, у нас с вами одна школа. Но ваше появление здесь и сейчас – не самая лучшая для меня реклама. Я говорю понятно?

– У вас прекрасный русский, господин Президент!

– К сожалению, – сказал Ахмед жестко, – слишком много людей об этом помнят… Я всегда буду с благодарностью относиться к тем, кто мне помог в трудный момент, но той страны, которая учила нас с вами, уже нет. Нельзя опираться на покойника. Покойник не поможет тебе оружием. Не пришлет специалистов. Не даст денег на продовольствие. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Приоритеты сменились.

– Да. Время изменилось. А задачи, стоящие передо мной стали только сложнее. Вы для меня бесполезны. Воспоминание, не более…

– И все же вы прилетели…

– Не обольщайтесь. Это инстинкт самосохранения. Тот, кто звонил – родственник начальника моей охраны по линии сестры матери.

Он внезапно улыбнулся.

– Они из одного клана. А начальник охраны имеет прямой доступ ко мне. Так что я знал о том, что меня ищут, через полчаса после того, как этот бандит с побережья, с которым вы общались, набрал сотовый номер. А когда понял, кто ищет… Мне предлагали просто убить вас. Но я захотел вас увидеть. Сколько людей вы потеряли тогда?

– Четверых сразу. Троих потом. Почти половина группы, господин Президент.

– Я помню об этом.

Ну, как же, подумал Сергеев, просто я тебе не опасен в настоящий момент. Нашуметь я не успел. Встреча со мной происходит на территории Сомалиленда, а не в Пунтленде. Никаких ниточек к тебе. Захочешь – и твоя охрана перережет всем нам глотки. Захочешь помочь – поможешь. Главное – не создать шума, не дать пищу новым слухам о сотрудничестве с русскими. Иначе – иссякнет поток помощи, идущей в самопровозглашенную республику от новых хозяев здешнего зоопарка. А ведь для человека с твоими амбициями Пунтленд – только трамплин для большей цели. Ты ведь снова хочешь объединить Сомали и убьешь каждого, кто может стать на пути осуществления этой мечты. И никакие благодарственные воспоминания для меня бронежилетом не будут. Все решается крайне прагматично, господин Президент!

– В чем состоит просьба? – спросил Ахмед.

– Через несколько дней из порта Джибути по направлению к Адену выйдет сухогруз. Я хочу сделать так, чтобы судно до Адена не дошло.

Аблуллахи Ахмед молчал, не отрывая взгляда от Сергеева. Но на этот раз глядел оценивающе, словно видел собеседника впервые.

– Странная просьба, – наконец-то вымолвил он. – Очень странная просьба, капитан Санин. А могу я узнать, что именно будет на борту этого судна? За что вы его так невзлюбили?

– Груз, который не должен дойти до места назначения.

– Боитесь пробудить во мне алчность?

– Не хочу рисковать.