Такая ухмылка может быть только у хозяина положения. Презрительная, едкая ухмылка победителя. Я бы на твоем месте заранее не радовался, подумал Сергеев со злостью, а то, как бы чего не вышло. Ну, сколько у тебя народу? Два десятка? Три? Мысль о том, что в хижинах притаились тридцать головорезов внезапно отрезвила Умку. Если тридцать, то это явный перебор. Да и двадцать очень много. И десять, если честно говорить, тоже чересчур! Но знать об этом собеседнику вовсе не обязательно. Можно даже сказать – совсем не нужно знать.

– Спрашивай дальше, русский…

– Здесь у меня есть знакомый. Хороший знакомый. Я очень хочу его увидеть.

– Вот как? – Сергееву показалось, что собеседник слегка удивился. – Здесь у тебя есть знакомый? И ты хочешь с ним связаться? По рации?

Человек с ружьем обнажил зубы в улыбке. Улыбка не была белоснежной, как на рекламных плакатах. Зубы у человека были порчены, а часть и вовсе заменена на золотые или анодированные протезы.

– И как его зовут?

Хуже, чем чет-нечет, подумал Михаил, стараясь удержать ствол М-16 в поле зрения. Жив ли он? И нет ли между этим высохшим Рэмбо и Аббдулахи личной вражды? На всякий случай надо быть готовым уйти с линии огня. Хотя – какого черта? Если тут вокруг 30 стволов – разнесут на бефстроганов, как ни крутись!

– Его зовут Юсуф Ахмед, – сказал Сергеев. – Ты его знаешь?

Вот тут абориген удивился по-настоящему. И не только он – Сергеев услышал, как в густой тени внутри хижин зашептались, зашуршали те, кто держал их на мушке. 30 не 30, но человек пятнадцать за ними следило.

– Знаю ли я Юсуф Ахмеда? Его тут многие знают. Он слишком стар, чтобы быть твоим другом. И он большой человек – Президент Пунтленда![27] Ты хочешь связаться с ним? И думаешь – он будет говорить с тобой?

– Думаю, что будет.

– Скажи мне – почему?

– Я помог ему когда-то.

Собеседник Сергеева задумался. Причем, задумался настолько, что на некоторое время позабыл о маске невозмутимости, и лицо его, до того похожее на лик резного африканского божка, купленного на рынке дешевых сувениров, ожило. Он лихорадочно искал приемлемую для сложной ситуации линию поведения и, наконец, выбрал ту, что казалась ему лучшей. И маска невозмутимости снова легла на высохшую физиономию.

– Ты предлагаешь мне связаться с Юсуф Ахмедом? Кто он и кто я? Ты, наверное, сошел с ума? Не понимаю, почему я до сих пор не отдал приказ вас убить?

– Потому, что любишь деньги, – сказал Хасан на арабском за спиной Сергеева. – И думаешь, как бы получить что-то большее, чем три ствола, пропотевшую одежду да пыльные ботинки…

Негр вздрогнул, перевел глаза на Аль-Фахри и ответил на том же языке:

– Любая добыча достойна того, чтобы поблагодарить за нее Аллаха.

Он снова посмотрел на Умку и спросил:

– А твой третий спутник не китаец?