- Мы забудем прошлое, и ты отдашь мне машину, сырье и еще пятьдесят баксов.

- Ладно, продано.

6.

Когда фабрикатор оказался внутри киоска, у Борислава не осталось места для самого себя. Ему удалось переписать инструкции из черного молчаливого фабрикатора в свой ноутбук. Солнце уже взошло. Хотя все еще было сыро и зябко, официанты из «Трех котов» уже расставляли белые стулья, сложенные на ночь стопкой. Борислав сел за стол. Он заказал кофе и начал внимательно читать неуклюжий машинный перевод польского руководства.

Сельма пришла ему надоедать. Она была замужем за школьным учителем, славным малым, имевшим постоянную работу. Сельма называла себя художницей, делала украшения и одевалась, как лунатик. Школьный учитель был высоко мнения о Сельме, хотя она спала со всеми подряд и ни разу не приготовила ему приличного обеда.

- Почему твой киоск пуст? Почему ты торчишь здесь без дела? Борислав отрегулировал угол наклона экрана.

- Я осваиваю средство производства.

- Что ты сделал со всеми моими браслетами и ожерельями?

- Я их продал.

- Все?

- Все до единого.

Сельма села, словно ее ударили клюшкой.

- Тогда ты должен угостить меня бокалом шампанского! Борислав нехотя достал телефон и послал сообщение официанту. Поднимался резкий ветер, но Сельма, гордая собой, все сидела над

стаканом дешевого итальянского красного.

- Не жди, что я быстро пополню твои запасы! На мои художественные произведения большой спрос.

- Спешить некуда.

- Я прорвалась на рынок предметов роскоши, за рекой, в «Межконтинентальном». Этот отель берет все ожерелья из слоновой кости, которые я делаю.

- Да-да, — рассеянно пробормотал Борислав.

- Короткие бусы из слоновой кости, они пользуются неизменным спросом у глупых стареющих туристок с увядшей шеей.

Борислав поднял глаза от экрана и взглянул на женщину.