Солнечная панель по левую руку от него местами была отчищена. Команда неповоротливых двуногих роботов продолжала драить стекло, едва ли не матовое от царапин. Приглядевшись, Линдсей понял: никакие это не роботы, просто люди в скафандрах и противогазах…
Лучи света, проникавшего сквозь отчищенное стекло, в мутном воздухе казались лучами прожекторов. Войдя в один из таких, Линдсей заложил вираж и двинулся вдоль луча.
Свет падал на панель, что была напротив. В центре ее помещалась группа резервуаров, полных тенистой слизи. Водоросли. Остатки сельского хозяйства Дзайбацу, кислородная ферма.
Здесь Линдсей снизился и с наслаждением вдохнул полной грудью богатый кислородом воздух. Тень самолета скользила по джунглям трубопроводов… Внезапно на панель упала еще одна тень. Линдсей, заложив вираж, ушел вправо.
Преследователь с точностью механизма повторил маневр. Тогда Линдсей плавно пошел в высоту и, обернувшись в седле, посмотрел назад.
Увидев догонявшего, он поразился – тот был совсем рядом. Камуфляжная пятнистая окраска замечательно сливалась с внутренним небом порушенных сельхозпанелей. Это был беспилотный самолет-наблюдатель. Плоские угловатые крылья; бесшумный задний винт в камуфляжном обтекателе…
Из корпуса роболета торчали какие-то цилиндры. Две трубки, направленные на Линдсея, вполне могли быть телефотокамерами. Или рентгеновскими лазерами. Такая штука, настроенная на нужную частоту, может превратить в уголь все внутренности, ни пятнышка не оставив на коже. И лучи его – невидимы.
Эти мысли переполнили Линдсея страхом и отвращением. Ведь миры – хрупкие скорлупки, сберегающие воздух и тепло, без которых не будет жизни в холодных безднах пространства. Безопасность миров – основа основ морали. Оружие – опасно для жизни, а потому греховно. Конечно же, в этом мире бродяг только оружием можно обеспечить порядок, да, но все равно отвращение – глубокое, инстинктивное – не унималось.
Линдсей влетел в желтоватый туман, окутывающий осевую зону Дзайбацу. Снова выйдя на свет, он обнаружил, что роболет исчез.
Вот так. Никогда не поймешь, наблюдают за тобой или нет. В любую секунду чьи-то пальцы придавят кнопку – и…
Сам Линдсей удивился гневу, обуявшему его при такой мысли. И куда подевались годы диптренинга?.. Перед глазами его невольно возник самолетик, птицей скользящий в сумасшедшем пике; крылья, содрогающиеся от удара…
Линдсей взял к югу. За загаженными панелями мир опоясывало непонятного назначения белое кольцо, примыкавшее к южной стене Дзайбацу.
Он оглянулся. Северную, вогнутую стену занимали заброшенные склады и фабрики, а южная была голой, пустынной плоскостью, сложенной, похоже, из блоков, напоминавших издали кирпичи.
Грунт под нею был сияющим неестественной белизной кольцом из словно бы специально разровненных камешков. То там, то тут среди морской гальки возвышались загадочные темные островки валунов.
Линдсей снизился, чтобы взглянуть поближе. Теперь стала видна линия оборонительных сооружений; тонкие вороненые стволы следили за каждым его движением. Стерильная зона…
Он быстро ушел вверх.
В самом центре южной стены темнело отверстие. Вокруг него шершнями роились роболеты наблюдения. По периметру отверстие окружали микроволновые антенны, к которым тянулись бронированные кабели.
Заглянуть внутрь не было никакой возможности. Пусть там половина мира, но – бродягам вход воспрещен.
Линдсей пошел на снижение. Проволочные растяжки его самолетика загудели от напряжения.
Севернее, на второй из трех грунтпанелей Дзайбацу, он увидел и бродяжьи следы. Изгои воздвигли из хлама, снятого и утащенного из индустриального сектора, грубые гермокупола.