- Нет, ты придешь туда, куда я скажу, – Ти Сол стал называть район и улицу, и я видела, как бледнеет мой спутник, – ангар на окраине города, помнишь его? Через подземный лаз пробираться бесполезно, он уже завален. Ты придешь туда без оружия. Я выйду к тебе навстречу, и мы поговорим. Максимум жду до половины первого.
- Ти Сол… - попытался вклиниться Химчан, но тот снова не дал ему сказать.
- У меня тут, кстати, симпатичная жена Алекса Стоуна. С ней пока всё в порядке, но если ты не придёшь или со мной что-то случится – её застрелят, ясно? – рука молодого человека, держащая трубку, задрожала, едва открывая рот, он стал глотать воздух. – Ты слышал меня, Красная маска?
- Да, - выдавил Химчан и по другую сторону раздались гудки. Я запереживала за состояние Хима. Он был сам не свой. На лбу появилась испарина, хотя холод никуда не делся.
- Что такое? Кто эта жена? – вопрошала я, пока он заводил машину и двигался почти бессознательно. – Хим, ты же не поедешь туда? Это же ловушка! Это же понятно! Кто она такая?
Его глаза метнулись к талисману-ключу, болтавшемуся на зеркале заднего вида. Я и не заметила, что он притащил его из своего автомобиля в этот. А сомневаться не приходилось, что это тот самый ключ. Химчан снял его и сунул себе в карман, беззвучно что-то шепча губами.
- Хим, приди в себя! Тебя хотят убить!
- Шилла, - он посмотрел на меня, прежде чем тронуться, – меня убить гораздо проще, чем ты думаешь. Если он убьет её – это тоже будет моя смерть. – Я сомкнула челюсти до боли, физически чувствуя, как весь организм превращается в слезы, которым я не хотела давать выхода. Так это та самая девушка, которую он любил? Единственная, кого он любил, как женщину.
- Ты так любишь её? До сих пор? – стараясь не вкладывать лишних эмоций в вопросы, я коротко задавала их.
- Да, – скупо ответил Химчан.
- А что это за ключ? – не выдержала я.
- От её квартиры, в которой она жила до замужества. В которую меня ни разу не приглашали. Я обманным путем сделал копию, чтобы бывать внутри, когда захочу. – Я не нашлась, что ещё сказать. Боясь, что меня прорвет, или вообще порвет на части от досады, я отвернулась к окну. По-моему, его эта безответная любовь сводила с ума не меньше, чем желание мести за Херин. Проблема в том, что месть себя исчерпала, а безответная любовь так и осталась безответной.
- А если он лжет? Если у Ти Сола её нет?
- Это я и собираюсь проверить, – Химчан повел машину одной рукой, листая другой телефонную книжку. Найдя нужное, он нажал вызов и приложил трубку к уху. – Алло, Алекс? Это Химчан. У меня к тебе всего один вопрос: где она?
Крыша
Я упрямо и занудливо выпытывала у Серина телефон Сэй, чтобы позвонить ей и спросить, где сейчас Ти Сол и действительно ли он не в клубе, а собрался встретиться с Химчаном на окраине города? Но её номер не понадобился, потому что услышав, что разговор о ней, она попросила трубку, будучи рядом с Серином. Они были вместе. Это сообщило мне ярче слов, что Ти Сол отсутствует. Да и Сэй подтвердила его отсутствие на месте и заверила, что у себя в кабинете и дома он не показывался уже пару дней точно. После окончания моего телефонного разговора, Химчан пересказывал свой разговор с Алексом – мужем своей возлюбленной. Скорее он проговаривал его для себя, ища спокойствие, потому что меня эти люди мало волновали. Даже не так: я ничего не хотела знать о них. О людях, которые разрушили счастье Химчана и до сих пор имели влияние и на него, и, через него, на мою жизнь.
- Он сказал, что она поехала сегодня днем проведать родителей в честь Рождества… чертова традиция… - водитель по левую руку от меня крутил руль, нервно постукивая по нему пальцами. Мы какого-то хрена ехали в назначенное Ти Солом место. – Она не успела войти в подъезд… люди видели, как она села в машину… её заставили, разумеется. Наверное, угрожали пистолетом. Проклятье…
Его сбивчивые обрывающиеся слова передавали и мне его возбуждение, взбудораженность, озабоченность. Но мы не могли испытывать одинаковых чувств в любом случае. Несмотря на то, что мне могло бы быть больно от боли Химчана, сейчас я ненавидела её источник, в то время как он волновался за него и хотел спасти. На какое-то время мы замолчали. Минута тишины, дарованная мне, озарила меня кратким воспоминанием. Я соотнесла лицо Химчана, когда Ти Сол назвал жену Алекса Стоуна с тем лицом, которое я видела у него в приюте для животных на следующий день после нашего знакомства. Так та пара… это были они? Мне хотелось спросить, чем она так его зацепила? Что в ней было такого особенного? Почему она? Чем она отличается от других? Но я знала, как это всё будет глупо звучать. Химчан посмотрит на меня, как на дурочку, и мне снова, в тысячный раз, самой же будет стыдно за любопытство. Разве есть причины у любви? Она просто рождается, заметно или нет, осознанно или нет, но появляется и не сообщает, по каким причинам пришла в гости. Я смотрела на Химчана и пыталась ответить на этот вопрос относительно себя. Как я полюбила его? Почему тяга к нему пересилила тягу к Джело? На секунду я подумала, что даже если Хим не примет меня и не сможет полюбить, то я уже не смогу вернуться к Джело. Не потому, что совсем остыла к нему, а, наверное, именно потому, что продолжала любить. Любить так, что не могла оскорблять его каким-то непонятным получувством со своей стороны. Даже не половиной, а одной четвертью, потому что на чаше весов Химчана лежало ощутимо больше моих чувств. Боже, какое я отвратительное создание, ну как так можно?
Я попыталась ещё раз разубедить спутника ехать прямо в пасть к чудовищу, но он просто смотрел на дорогу и ничего не отвечал. Я уже не следила за тем, куда мы едем, боясь того, что он повторит своё предложение, которое тут как-то внезапно образовалось: высадить меня где-нибудь, чтобы я ехала домой, а не вместе с ним. Он даже предложил отвезти меня к себе, под опеку Херин. Твердо решив, что последую за ним в огонь и в воду, я попросила его не сметь даже думать о том, чтобы отделаться от меня. Окраина Сеула приближалась, как лесная чаща. Жилые дома сменялись промышленными зонами, где производства, закончившие рабочий день или заброшенные вовсе, торчали из-за высоких заборов, некоторые из которых были украшены колючей проволокой. Я поёжилась, представив, каково может быть девушке, которую похитили и привезли сюда, угрожая оружием. Я бы уже попрощалась в душе с жизнью, потому что обстановка напевала о безысходности, унынии и отчаянии. Она ведь – эта возлюбленная человека, которого я любила - не могла знать, что ей спешат на помощь. Да и успеем ли мы? Прочь, прочь греховодная мысль, что мы могли бы и не успеть… ни в коем случае, я не помешаю Химчану! Я здесь, чтобы помочь ему, поддерживать его. Спасти его, если это понадобится и будет в моих силах.
Автомобиль припарковался у какой-то темной проходной, неподалеку от дороги просвечивающей стеклянной дверью. Через неё и вторую такую же дверь за ней виднелся двор заглохшего на ночь предприятия.