– Да, – сказал Шеврикука, – вы про восемнадцать узлов, на флоте не применяемых, и не знаете.

– Какие такие восемнадцать? – растерялся Подмолотов. – Да я все узлы знаю!

– Я могу назвать и еще тридцать узлов, о которых вы И представления не имеете.

– Никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах!

– Хорошо, – сказал Шеврикука. Он почувствовал, что сейчас начнет врать, фанфаронить и надо себя ограничить. И помнить, кто он есть.

– Ну-ка покажите выбленочный-то! – вдруг потребовал Свержов. – Я вот сейчас шнурки из ботинок выну.

– Погоди! – сказал Дударев. – А полы вы, Игорь Константинович, циклевать можете?

– Полы, – сказал Шеврикука, – могу.

– А рубанком?

– И рубанком.

– А чтоб леща вяленого достать в Самаре? – спросил Подмолотов.

– Это не ко мне, – сказал Шеврикука.

– Я вас уважаю, – заключил Дударев.

– И леща не может! – стоял на своем Подмолотов. – И уж тем более не развяжет ртом двадцать девятый узел!

– Двадцать девятый, тридцать первый, тридцать восьмой ртом могу, – заупрямился Шеврикука. – А вот начиная с сорок третьего, извините, исключительно носом.

– Я тебя уважаю! – сказал теперь и Свержов.

– Сорок третьего морского узла нет, – покачал головой Подмолотов. – Сорок четвертый есть, а сорок третьего нет.

– А давайте поедем в «Кот д’Ивуар», – возмечтал Митя Мельников.

– Сколько ты нам положишь? – спросил Свержов Дударева.

– Не меньше семисот. Поначалу. Иначе вы и не прокормитесь, – сказал Дударев. Тут же взглянул на Шеврикуку: – А вам не смогу дать больше пятисот пятидесяти.