— Не стой столбом! — рявкнул у меня над ухом, один из уцелевших защитников башни, — Неси камни, живо!

Нет. Камни тут уже не помогут. Если крестьяне начнут штурм бастиона и лорд будет убит — город падёт. И нас всех «перебьют как бешеных собак». Нужно что-то решать и быстро. Вот только что?

Над головой вновь просвистел камень. Унёсся во тьму и врезался в дом, напротив главных ворот, выломав из него целый кусок стены. Внизу загудела и застонала взбешённая толпа. Ёбаный кардинал. Как же ты сука «вовремя».

— В атаку! — заорали по ту сторону стены. Этот рёв подхватили десятки глоток. Вновь запели боевые рога. Последние остатки войск врага разбившись на несколько отрядов побежали к двум осадным башням, которые им всё-таки удалось довезти до городских стен. Три других изломанных и искорёженных силуэта догорали, выпуская в подёрнувшееся предрассветными сумерками небо столбы жирного чёрного дыма. Всё-таки маги, собранные Ансельмом сослужили нам неплохую службу. Жаль, только, на большее их не хватило.

Времени на раздумья было совсем мало. Нужно было действовать и делать это незамедлительно. На ум приходило только одно единственное решение. Пока толпа пытается взять надвратный бастион, добраться до кардинала и перерезать ему глотку. Увидев смерть своего предводителя, крестьяне точно поумерят пыл, а то и вовсе — разбегутся. Особенно, когда с бастиона в них полетят стрелы и камни.

Я огляделся по сторонам. На моей башне в живых остались лишь семь человек. Двое сидели возле зубцов, сжимая в руках древки воткнувшихся в них арбалетных болтов. Ещё пятеро метались по парапету, таская камни и пытаясь отстреливаться из арбалетов. Помощи ждать было неоткуда.

Я шумно выдохнул и поудобнее перехватил меч. Если уж мне и суждено сегодня погибнуть, то сделаю я это с оружием в руках, борясь за собственную жизнь, а не забившись в угол и мола о пощаде. Ну, как говорится, с богом.

Ноги понесли меня вниз. Узкие ступеньки винтовой лестницы то и дело норовили выскользнуть из-под ног. Руки гудели от напряжения. В голове медленно. но верно разливался мутный красноватый туман.

— Ты куда? — Тур, тащивший к двери ещё один кусок балки на мгновение замер, уставившись на меня.

— Вниз. Разбираться со всем этим бардаком.

— Один?

— Да.

— Давай я…

— Держите дверь. Не дайте этим сукам взять бастион. Об остальном я позабочусь.

Дожидаться ответа здоровяка я не стал. А просто рванул дальше по ступенькам, оставив площадку второго яруса башни позади. На первом этаже, возле выхода на улицу метались ещё двое бойцов из числа городской стражи. Один водружал в скобы тяжёлый железный засов, другой волок скамейку, намереваясь использовать её, как подпорку.

— Открывайте, — скомандовал я.

— Что? — оба тут же уставились на меня, — Ты совсем что ли с глузду съехал? Их там несколько сотен! Что ты делать то с ними собрался?

— Собрался не дать им подохнуть из-за поехавшего фанатика, — сплюнул я, — Очнитесь, ёб вашу мать. Это ваши соседи. Ваши знакомые. И этот пидорас возомнивший себя святошей, ведёт их сейчас на смерть. Вы хотите молча за этим наблюдать, забившись в угол и надеясь, что вас пронесёт? — я откинул засов и сделал шаг на улицу, — Если нет, то давайте за мной. А если да, то можете и дальше трусливо прятаться, как загнанные в нужник крысы.

Солдаты неуверенно переглянулись. А затем вытащили фальшионы из ножен. Хорошо. Значит, будет кому прикрыть мне спину.

Метрах в ста от нас, возле главных ворот бесновалась толпа. Люди смели баррикады, убив их немногочисленных защитников, и теперь пытались прорубить толстые дубовые двери, по краям окованные металлом. На мостовой лежали несколько десятков тел защитников крепости, вперемешку с трупами осаждающих. И тем и другим, похоже, не хватило места на парапете. Парочка даже ещё шевелились. Одному отсекли кисть руки и сбросили со стены. Тело, на которое он упал смягчило падение, так что бедолага отделался лишь переломанными ногами. Он лежал и тихо стонал, обхватив изуродованную культю здоровой конечностью. Другой держался за вспоротый живот, пытаясь не дать кишкам вывалиться наружу. Он уже почти не дышал. Просто сведённые судорогой пальцы продолжали держать рваные края раны.