Он не смог договорить. Пол и Ларри стояли перед ним на коленях, не зная, следует ли им предпринять еще одну попытку. Креспи приподнял руку.

— Послушайте меня, — сказал он прерывающимся, но слегка окрепшим голосом. — Сообщите Джанни… осторожно… Скажите ему, что его сиятельство сыграл с ним дурную шутку… и умер раньше его. Он служил у меня пятьдесят лет, он знает, что я открыл на его имя небольшой счет в Рабочем банке на Римской улице. Вот еще… Передайте мой архив Неаполитанскому университету… Он не такой ценный, как архив принцессы Скальци, но все-таки… О Шелли… Письмо из секретера отдайте ей… Это немного облегчит ее сожаления об испорченном рисунке…

— Мы все сделаем, дон Этторе, но не стоит так много говорить… — сказал Пол сдавленным голосом. — Вы все скажете ей сами…

Креспи снова слабо улыбнулся:

— Теперь Домитилла… Мне хотелось бы помочь ее семье, хотя мне и кажется, что они не пара… В гостиной есть маленькая шкатулка… Это ей. О Господи, я и не знал, что может быть так больно!

Голова его лежала на комке земли. Пол снял китель и сделал из него некое подобие подушки. Креспи прикрыл глаза, но тут же снова тревожно открыл.

— У вас, случайно, нет листка бумаги? — спросил он неожиданно. — В самом конце моей последней работы, той, что лежит на письменном столе в гостиной в зеленой папке, есть непонятное предложение… мне бы хотелось… его прояснить.

— У тебя есть бумага? — спросил Пол у Ларри. — У меня только автоматический карандаш.

— Нет… Впрочем, вот записка Мэри Шелли!

— Пишите на обороте, мой мальчик, — торопливо произнес дон Этторе. — Я предпочел бы, чтобы литература и наука встретились при других обстоятельствах, но у нас нет выбора…

Он нервно провел рукой по лбу.

— Пишите: «Я сгруппировал предыдущие выражения и получил следующее: сумма (n+1) = 1/2 (n+2), — откройте квадратные скобки, — (n+1) + 1», — закройте квадратные скобки, они поймут… Покажите… Да… Правильно… Дальше: «Здесь следует отметить, что вид нового уравнения идентичен виду исходного с той только разницей, что п заменено на (n+1)». Записали?

Его голос был едва различим, и Ларри торопливо писал, прислушиваясь к дыханию, слетавшему с губ дона Этторе.

— Хотите, я перечитаю?

— Нет… Еще несколько строк… «Другими словами, если моя формула применима к п, то она применима и к (n+1). Если падает одна костяшка, то вслед за ней падают и все остальные. Я настаиваю на том, что это завершенное индуктивное доказательство», — закончил он, и глаза его блеснули.

— Я все записал, — сказал Ларри. — Потом перепишу это и положу в папку.

— А как там мои дорогие доминошники из кафе «Вакка»?.. — прошептал дон Этторе.

Изо рта у него вытекло немного слюны. Он судорожно дернулся и уронил руку. Ларри взглянул на застывшего в отчаянии Пола.

— Повторяю еще раз: ты ни в чем не виноват, — ласково утешил его он. — Дон Этторе прожил прекрасную жизнь, ведь так?

— Скажу тебе одно: я никогда не буду пить «Лакрима-Кристи», — выдавил Пол и осторожно закрыл глаза дону Этторе.