— Так вот. — чуть приободрился собеседник, — На этот счёт у нас с отцом возникло разногласие. Спор. А если быть совсем правдивым — ссора. Вы не подумайте, я не хотел жениться не именно на вас — не в вас дело. Просто не желал, чтобы всё решалось таким варвар…, простите, способом.

— Варварским. — договорила за него я, а про себя подумала, — Парень, если ты вот это всё сейчас серьёзно, так мы с тобой быстро общий язык найдём.

— Да.

Так, всё это жуть, как благородно, радостно слышать, полностью солидарна, всячески поддерживаю… кроме одного, так сказать, наболевшего:

— Ну тогда объясните мне, по какой причине вы просто не приехали вовремя и не решили вопрос законно?

— После ссоры я уехал из дома и несколько лет провёл в военном легионе на границе с Мархаратом. — снова погрустнев ответил он.

— И не думал о том, какая судьба после этого меня постигнет?

— Я надеялся, что отец разорвёт помолвку. — мрачнея на глазах, признался он.

— А отец?

— А он надеялся, что я одумаюсь и вернусь.

— Отлично! Прекрасно! Просто прелесть! — едва сдерживаясь от того, чтобы не высказать своего «восторга» вслух, я поднялась из кресла и подошла к окну.

— Понимаю ваше негодование… — донеслось из-за спины.

— Нет, вы не понимаете, — накаляясь, заговорила я, — вы не понимаете, каково жить, зная, что тебя отправят в монастырь, считая и прощаясь с каждым уходящим днём свободы.

— Простите меня… — как-то странно прошипел Ронан, и я поняла, что с ним что-то неладно.

Обернувшись, увидела, как он, скорчившись на стуле, снова зеленеет на глазах.

— Вам плохо? — обеспокоенно шагнула к парню, — Что? Что надо сделать? Ну, говори!

Не добившись ответа, я пулей вылетела в коридор, призывая на помощь всех, до кого могла докричаться.