— Подробней, сынок.
— Ну…
— Подковы, гну. Напомнить про жопу?
— Простите, шериф. Ну… я увидел, как один из них чиркнул спичкой, а потом стал раскручивать на верёвке что-то с горящим фитилем. Ну… — Фарелл повинно опустил голову, — я и выстрелил. Оно и ёбнуло…
— Святой Иисус… — ахнул Хикок. — Парень в темноте попал прямо в связку динамита…
— А куда ты стрелял? — Холлидей присел рядом с Ленни.
— Ну, в эту штуку, что с фитилём… — опасливо косясь на меня, признался Фарелл. — Я могу…
Я просто покачал головой и приобнял паренька.
Ну что тут скажешь…
Таким образом, упокоенных говнюков стало двенадцать. И я по-прежнему не открыл свой счёт. Вот только уложить их трупы для демонстрации возле офиса уже не представлялось возможным в виду некоторой фрагментации вышеупомянутых. Да и саму доску со списком разломало нахрен.
Потом пришлось утихомиривать горожан и владельцев пострадавшей собственности, но с этим я справился быстро и решил категорически нажраться.
Как ни крути, самое лучшее средство от нервных потрясений — это алкоголь. Вот только есть очень реальный шанс быстро спиться, потому что грёбаный Дикий Запад — это одно сплошное нервное потрясение.
Док Холлидей и Дикий Билл Хикок с моим желанием единодушно согласились, и мы направились в ближайшее питейное заведение, то есть в салун старины Блюхера. По пути к нам присоединились Мусий и Муна. Война войной, а салуны мои пушистики просто обожают.
Дочь хозяина быстро притащила в приватный кабинет сковороду жареных сосисок, а сам Вилли, бутылку настоянной на анисе водки, производства моей винокурни.
Я наколол пару сосисок на вилку, раздал их котанам, а потом взялся за бутылку.
— Как говорится, чтобы не последняя!
— Ваши тосты надо записывать, Бенджамин, — Хикок провёл стаканчиком под носом. — О! Новый сорт? Приятно пахнет…
— Обычная водка… — я тоже взял стакан, но его, совершенно неожиданно, выбил из моих рук Мусечка. И принялся истошно орать на пару с рысихой.
— Тоже хотят, — хохотнул Дикий Билл. — Налейте, Бенджамин.
Мусий хладнокровно понюхал лужицу и брезгливо фыркнул.