При виде меня узник совести вскидывает голову и злобно цедит:

— Припёрся шкура продажная!

Несколько славных синяков под глазами и разбитые губы украшают его лицо.

— Ты контужённый или просто в детстве на голову уронили? — с лёгким недоумением спрашиваю я. — Если так, сделаю тебе скидку, как для инвалида.

— Продал нас пришельцам! — не обращает внимание на мои слова мужик. — А сам шикует! Мы значит монстров молотками убивать должны, а он с девками на машине рассекает!

— Слышь, Карл Маркс, заглохни, пока зубы в глотке не оказались.

Не знаю, что именно становится последней каплей, но борец за социальную справедливость с рыком прыгает на меня и… влетает лицом в стену. Потому что легко сместившись, я одной рукой хватаю его затылок, а другой придерживаю ближайшее запястье.

Хрустит ломающийся нос, этот баран мычит от боли и падает на пол, благодаря моей подсечке. Заломив ему руку, упираю колено в спину и начинаю говорить мерным голосом:

— Дикси, какой вариант тебе нравится больше: с голой жопой оказаться за пределами города и быть съеденным ближайшим монстром или получить пулю от меня и тихо-мирно отъехать без всякого дискомфорта? Никто не может сказать, что я неадекватный человек. Даже последнюю сигаретку выдам от всей души. Мне не жалко.

До Артура начинает доходить положение, в котором он оказался.

— В смысле?! Ты не имеешь права, — торопливо говорит он. — Это незаконно! Тебя посадят!

— Тебе-то какое дело? Ты к этому моменту уже будешь валяться кучей костей в дерьме какого-нибудь червяка-переростка.

— Погоди-погоди, Егерь, да? Не заводись, что ты…

— Не заводиться? — чужое запястье трещит в моей хватке, и Дикси снова мычит. — Ты, ушлёпок, пытался сегодня разрушить шаткий союз между нашими группами. И если бы тебе удалось грохнуть того пришельца, хрен знает, как бы всё повернулось. Если завтра Пульсары поедут искать себе форпост в соседнем штате, наше и так дерьмовое положение, станет ещё более дерьмовым, — колено вдавливает почки Артура в землю. — Так что ты не левого типа с Альфа, сука, Центавры прибить хотел. Ты всю нашу группу пытался завалить. Сечёшь теперь?! — последнюю фразу я рычу ему на ухо.

— Да, а-а-а, да! Да!

— А теперь скажи мне, борец за грёбаную независимость, что я не прав и прикончить того охранника ты хотел не ради его брони и оружия?!

— Нет-нет!..

Моя хватка становится стальной, а кости в руке Артура поддаются.

— Да! У него автомат был! Охеренный автомат!

Чуть ослабляю хватку и говорю уже спокойнее: