– Мне приятно, как ты заботишься о чести рода, но все не так печально, как представляется. До Новгород-Северского княжества вести идут долго, ты просто еще не успел узнать…

– Что?

– Неделю назад на Бабьем Торжке перед Десятинной церковью киевляне приветствовали законного князя. Святослава Всеволодича.

– А как же Рюрик? Он что, добровольно отказался от власти?

– Разве можно отказаться от власти? Власть можно поделить. Вот мы и договорились: Киев – у Святослава, земли княжества – у Рюрика. Усобица с Мономашичами закончена, радуйся, брат!

Игорь с силой опустил кубок на стол.

– Зачем нам Киев без Киевщины? Святослав там заперт, как медведь в клетке. Вы же отдали всю власть Рюрику!

– Отдали власть, сохранили честь и почет. Что лучше?

Но Мономашичи ничего не отдавали даром, и князь Игорь решил выяснить все, пока хмель развязал язык князю Ярославу.

– На каких условиях получил Святослав киевское княжение?

– Никаких условий. Святослав станет полновластным князем. Конечно, у него будут обязанности, но в этом долг правителя – сбор налогов, поддержка церкви, охрана рубежей…

При этих словах князь Ярослав посмотрел на Игоря совершенно трезвыми глазами. Игорь все понял, но решил уточнить:

– От кого?

– У нас общий враг со всеми христианами – язычники.

– Половцы? – решил прекратить ходить вокруг Игорь.

– Половцы, – подтвердил князь Ярослав. – Наш дед, Олег Святославич, ошибся, заключив с ними союз. Долг потомков – исправлять ошибки предков.

– Долг потомков – сохранять и приумножать наследие предков, а не предавать его. В войне против половцев я вам не помощник!

– В разговоре со старшими хорошо бы выбирать выражения, – с масляной улыбкой заметил Ярослав. – О каком предательстве может идти речь в отношении к язычникам? А вот отказываться подчиняться – это шаг к крамоле. Может, уже хватит? И так по Руси все говорят, что наш дед мечом ковал крамолу, – стыдно-то как.

– Ты когда-нибудь пробовал ковать мечом? – поинтересовался Игорь. – Нет? Тогда давай попробуем вместе, брат!

Игорь вытащил из ножен меч и указал его острием на опустошенное серебряное блюдо, стоявшее на княжеском столе.