— В съемную комнату положили, чтобы в себя приходила. Говорю же, сомлевшую привезли.

Поймав паузу в разговор влез Млат

— А правда, что твой дядька чуть Мигора того, живота чуть не лишил?

— Та не, брешут, — отмахнулся я от такого заявления, задумавшись, стоит рассказывать свои мысли или вдруг напраслину наведу на уважаемого мужа, но потом осекся — друзья же, умолчишь, потом только хуже будет, — Мигор себя странно вести начал. Поначалу всяко от девки избавиться хотел, навязывал, а как Ивер у нее драгоценности нашел — так сразу чуть ли не удочерить захотел. Только лицо какое-то злое было, и когда уходили, сокрушался, мол, чего он сразу драгоценности то не разглядел.

— Думаешь ограбить хотел? — подсел поближе Герес, — это серьезное обвинение.

— Знаю. Поэтому только вам и говорю. Но мыслю Ивер также подумал, от того и вызверился на него. Первый раз его таким видел! Даже когда зимой колду Ляжги-Пера из таверны выкидывал — и то добрее глядел…

— Дядька у тебя знатный боец, и не смотри что без руки, — кивнул головой Млат, — батька сказывал, что когда зимой игрища были и стенка на стенку собирались, он сильно обрадовался, что Ивер не стал участвовать. А батька, почитай никого и не боится на кулаках. Ну что, еще раз искупнемся?

Второй раз залезть в воду оказалось сложнее, еще после первого раза не отогрелись, но отступать не принято, полезли все. Вот только после первого круга никто повторять не захотел, разве что Герес, дурачась когда возвращались к берегу навалился сзади на Млата, подтопив его и громко гогоча помчался к берегу. Следом, отплевавшись и пофыркивая рванул “утопленник” с угрожающими криками. Все как всегда, только раньше он так меня топил, но теперь просто не догоняет.

— Солнышко за деревья заходит, ужо не согремся, — дав пару традиционных пинков Герету принялся скакать по песку Млат, трясясь от холода.

— Согреемся! — Уверенно сказал я, беря в руки щит, — айда за шишками!

— Дело! Постреляем! — обрадовался сын охотника и первым побежал к соснам.

Следующие полчаса щит несколько раз сменил владельца, которому на момент обладания доставалось изрядно, но зато согрелись мы на удивление быстро.

— Тяжелый, — уважительно подвигал рукой со щитом в разные стороны Овер, — у отца настоящий, но он легче.

— Это специально, — тут же просвятил его я, — если научишься тяжелым, потом боевым будет легче. Давайте обратно, а то через час уже темнеть начнет.

— Весел, а давай мы через таверну пойдем. — не унимался Овер, в своем желании увидеть дикарку, — вдруг уже оклемалась, хоть посмотрим?

— Айда! Только не думаю, что вас пустят на нее смотреть.

— А вдруг?!

“Вдруг” сработало. Когда мы зашли, в таверне была на удивление тихо. Пара крестьян, что пришли выпить пива, молча сидели с открытыми ртами и прислушивались к беседе, что вели мои родители и Ивер. Но не успел подойти к столу, возле которого они толпились, как увидел сидящую за этим самым столом найденную сегодня девочку. Рядом стояла пустая миска, ложка, и сейчас девушка ела кусок пирога, запивая теплым сбитнем. При этом Ивер и девочка пытались общаться при помощи жестов, но по озабоченному выражению воина было видно, что разговор идет туго. Девчонка и вовсе выглядела подавленной, сидела, стараясь занимать меньше места, вся сжалась в комочек, а в кружку вцепилась так, словно от нее зависела жизнь. При виде нас с друзьями, она вздрогнула, испугано перевела глаза на Ивера, на нас…

Я тут же остановился и шагнул назад, взмахом руки останавливая парней, но более взрослый Овер не нуждался в подсказках.

— Красивая… — протянул он и без перехода произнес, — Весел, мы на улице тебя подождем. Парни, давайте выйдем, не будем пугать!