Он выложил на стойку кипу смятых банкнот. Его спутник быстро отсчитал:
— Восемнадцать, девятнадцать.… Двадцать тысячными,[2] остальное — мелочью. Пятьсот, шестьсот, две тысячи, две сто, три, четыре, четыре семьсот.… Пять. Пожалуйста, двадцать пять тысяч.
В холле воцарилась мертвая тишина. Хилтон откашлялся и произнес:
— Видимо, вы неверно меня поняли, сэр. Я не имел в виду, что…
— Вы назвали цену, — перебил его иностранец. — Я даю деньги. Что вас не устраивает?
Бенджамин Хилтон оглянулся на Гончара. Степан решил придти ему на выручку.
— Джентльмены, мы могли бы обсудить сделку за столом, — сказал он, подходя к стойке.
— Нет времени, — отрезал иностранец. — Берите свои деньги.
Хилтон осторожно сгреб доллары и постучал о стойку, выравнивая края пачки.
— Мы можем оформить бумаги прямо сейчас или завтра утром, как вам будет удобнее, — тихо сказал он.
— Удобнее завтра, — заявил иностранец. — Я валюсь с ног. Скажите всем, кто здесь живет, что у них есть десять минут на сборы. Через пятнадцать минут все номера должны быть свободны.
4. Русские идут!
В отеле «Серебряная Звезда» бережно хранили традиции, сложившиеся во времена покорения Запада. На рассвете постояльцев будил гонг. Повторный удар раздавался через полчаса, и он означал, что в столовой готов завтрак. Степан знал, что его никто не осудит, если он проваляется в постели лишний часок. Но и на кормежку в таком случае можно не рассчитывать. А готовили в «Звезде» отменно.
— Как спалось на новом месте? — скрывая ехидную усмешку под седыми усами, поинтересовался Коллинз, когда Гончар спустился к завтраку. — Говорят, у Хилтона в каждом номере стоит ванна, и перины там в два фута толщиной, это правда?
Степан кивнул, накладывая из общей кастрюли к себе в тарелку жареную фасоль.
— А еще говорят, Хилтон сегодня ночевал у шерифа в участке, — продолжал Коллинз. — Побоялся, видать, сюда перебраться. С такой-то кучей денег. Неужели этот русский и в самом деле вытащил двадцать пять тысяч из кармана? Вы сами это видели, Стивен?
Гончар снова кивнул. Фасоль таяла во рту, и он подумал, что надо было переехать сюда раньше.
— Русский? — переспросил он.
— Ну да, этот сумасшедший князь. Видал я одного русского князя. Он чуть не разорил самое дорогое казино в Мемфисе. Но этот, наш, покруче будет. Посмотрим, за сколько он продаст гостиницу, когда поедет дальше. Больше пяти тысяч ему никто не даст, это уж точно.
— Вы нанесли на карту те высоты, что мы измерили вчера? — спросил Гончар.