Оля не знала, с чего начать и как спросить у него про ее тревоги, но подумав, приняла решение спросить обо всем напрямую.

— Дэни, — начала она, — чуть раньше на кухне, когда Никита прибежал и завел разговор про детей, я заметила твою реакцию на мой ответ. Что не так? Можешь мне рассказать, чтобы я не терялась в догадках?

— Все-то моя жена замечает, — Даниэль притянул ее к себе, — даже любое изменение в моем настроении, а я так хотел это скрыть, но наверное не получилось. Ты правда, как и сказала Никите, очень хочешь совместных детей?

— Я была бы не против, — честно призналась Лёля.

— Но ты ведь знаешь, — немного нахмурился он, обдумал несколько вариантов решения этого вопроса, и надумывая себе, что если откажется, то сильно расстроит любимую, — что для меня это не просто. Конечно, если ты будешь настаивать, я не смогу тебе отказать и пройду лечение, но не уверен, даст ли это хоть какой-то результат.

— Даниэль, милый, ты вообще о чем? — Оля взяла нахмуренное лицо мужа в свои ладони и заставила смотреть ей прямо в глаза, в которых он увидел только нежность и немного беспокойства, — я конечно хочу наших совместных детей, но только тогда, когда ты будешь готов. И если ты не захочешь проходить лечение, то ничего страшного, я пойму и приму твое решение.

— Спасибо, любимая, — поцеловал и обнял жену Дэни.

— Но, если ты не против, — все же решилась попросить она, — давай не будем в будущем предохраняться, вдруг кто-то свыше решит подарить нам этот один шанс из многих-многих тысяч.

— Лёля, — засмеялся он, — ты не исправимая оптимистка и мечтательница. Хорошо, договорились, пусть будет так, как ты хочешь, — Дэни еще что-то хотел добавить, но у него зазвонил телефон, — я быстро отвечу на звонок, и мы продолжим.

— Хорошо, — согласилась и отпустила его Оля.

Даниэль подошел к столу, взял трубку, и по мере разговора становился все мрачнее и мрачнее.

"Ну, что опять стряслось или он все же узнал?" — забеспокоилась Оля.

— И когда ты собиралась мне рассказать? — спросил Дэни со сталью в голосе.

— О чем? — она решила все же рискнуть и прикинуться дурочкой.

— Оля!

— И что бы это изменило? — не капельки не испугалась и не отступила она, — решение уже принято, ничего изменить нельзя!

— Теперь мне понятно, почему ты так была занята в последнее время, — злился на себя Даниэль, что не смог узнать об этом раньше и постараться изменить ее мнение, — ты готовила себе замену, а не помощника! И когда твой последний рабочий день?

— На следующей неделе.

— Ну почему? Зачем? — закидал он ее вопросами, — ты ведь так любишь свой отдел и работу?

— Так надо, — ответила расстроенная Оля, вспомнив, как нелегко ей далось это решение, — ничего уже нельзя изменить.