Если честно, то мне было очень приятно. Не скрою. Не от того, что люди готовы умереть, а та формулировка, которую выбрал староста.

Когда люди готовы умирать за тебя это накладывает огромную ответственность. Нужно обладать чем-то таким, чем обладали, пожалуй, правители империй. У меня этого не было. По крайней мере пока я в себе этого не чувствовал.

Но совсем другое дело, когда люди готовы умирать рядом с тобой. Они словно говорят, что даже не сомневаются, что я встану с ними плечом к плечу. Встану на их защиту. И не важно есть у меня магические способности ли нет. Я буду рядом. Буду биться за них и вместе с ними. До последнего. И если мы победим, то это будет общая победа. А если проиграем, то так тому и быть. Мы сделали вместе, что могли, видит бог.

Я смотрел на мужиков, стоящих передо мной. Их собралось человек двадцать, может чуть больше. Женщины уже уводили детей по домам. Некоторые подходили к нам с арбалетом или ружьем в руках. Я понимал, они тоже пойдут на стены.

Оглянувшись, я посмотрел на своих товарищей. В их глазах было то же самое. Пожалуй, кроме Насти, в её было что-то еще, но сейчас не время об этом думать.

Я прикинул вероятность выстоять в тридцать человек против отряда из ста. В защищенной деревне шанс был. Если бы не одно «но». Корсаков владеет магией.

И хоть император, говорят, запретил применять магию в мелких внутренних разборках, кто может запретить сделать это здесь, где никто не видит? А после, еще и свидетелей убрать. При необходимости он может и своих добить, я уверен, он на такое способен.

Я не знаю, кто этот император и где он. Способен ли он как-то контролировать глав родов и видеть применили они магию или нет. Может ли он наказать их после этого. Но для моих людей это будет не важно. К тому моменту они уже все будут мертвы. А мертвым ни тепло, ни холодно от того, что Корсакова потом накажут. Им все равно отомстят за них или нет. Месть нужна лишь живым.

К тому же, если Корсаков решил идти против императора, то он точно не станет слушаться его указов. А значит у меня есть только один выход, противостоять ему тем, голос чего он сможет понять. Силой! И не просто силой, а магической. Пусть я и не опытный, но «молодецкую удаль» проявить готов.

Но вот незадача. Нет у меня пока никакой магической силы.

А значит, я обязан придумать что-то другое. Или же идти и стучаться в звенящий хрусталем купол, пока он не расколется и магия не хлынет в меня.

А еще лучше, нужно использовать все возможности.

Я вдруг решился. У меня в голове появился план. И уверенность, что все получится.

Пусть староста организует оборону. Я тут вряд ли чем-то смогу помочь. Ни местности, ни возможностей ополчения я не знаю. Сам же, я попробую снова. Постараюсь во что бы то ни стало пройти посвящение. Потрачу на это строго определенное время, а если ничего не выйдет, вернусь и встану на стену вместе со всеми. В конце концов у меня есть оружие чтобы сражаться и голова, чтобы думать.

Когда у тебя за спиной, на чаше весов, жизни людей, то более сильного мотиватора и быть не может.

— Роман Дмитриевич, собирайте все силы, все оружие, какое есть. Распределяйте людей по переднему краю стены. Пару дозорных на задний край. Нам не нужно, оказаться в окружении.

Староста слушал и кивал.

— Мои люди в вашем распоряжении, — продолжил я. — Лушка, Иван и Настя вам в помощь. Организуйте оборону. Меня ждите ровно два часа. Я вернусь. Но как бы ни сложилось, после этого времени запирайте ворота.

— Куда вы? — удивился староста.

— Мне нужно побыть одному, — ответил я. — Но я вернусь, обещаю! Не позже, чем через два часа.