– Всем известно, из какой семьи происходит У. Найдутся люди, которые распространят мнение об У на всех детей партийных руководителей. Делу могут придать символический смысл. А вас назовут орудием, с помощью которого ведутся нападки на старых партийцев.

– Понимаю, товарищ секретарь парткома Ли, – сказал Чэнь, – но, как я многократно повторял, я ничего не имею против старых партийцев.

– Люди бывают разные. Трудно предугадать, кто как воспримет случившееся. Лично вам на данной стадии огласка не принесет ничего хорошего.

– А как же следователь Юй? Он не пострадает?

– За него не волнуйтесь. Мы объявим, что расследованием занимался весь коллектив управления. В любом случае большой огласки и не будет.

– Боюсь, я все же ничего не понимаю. С чего вдруг такой неожиданный поворот?

– Уверен, со временем вы все поймете. Вы свое дело сделали, об остальном позаботятся другие. – Секретарь парткома помолчал, а потом добавил: – Позвольте вас заверить, данная проблема волнует не только наше управление. Нашу озабоченность разделяют и некоторые руководящие товарищи.

– Кто именно?

– Думаю, пока нет смысла говорить. Вы и так знаете – или узнаете.

Чэнь понял, что дальше расспрашивать Ли бесполезно.

– Даю слово, – заявил Ли, – что правосудие свершится. В ближайшие дни вы будете загружены работой на съезде. Но мы будем держать вас в курсе.

– Спасибо, товарищ секретарь парткома Ли, – сказал Чэнь. – Спасибо за все.

Слова Ли имели для Чэня смысл в плане будущего – если он по-прежнему стремится к такому будущему. Чэнь покинул зал заседаний без дальнейших возражений.

Он не смог найти доктора Ся; в конце концов, может быть, доктор вовсе и не жаждал поскорее подать заявление о приеме в партию. Юя ему тоже разыскать не удалось. Вернувшись в свой крошечный кабинет, он нашел на столе записку: