Гвинден свой успех уже не застал, потому что ещё в момент уворота, соперник на противоходе чиркнул его лезвием копья, перерубая шею. Голова игрока подкатилась к сетке, смотря на Фурию немигающий взглядом. Лишь лицо застыло в посмертной гримасе.

Что-то напрягло её в этот момент. Ощущение неправильности. Наблюдая вблизи, как вёл себя этот дурак на арене, она начала анализировать произошедшее и внезапно дёрнулась, как от удара тока. Он испытывал боль! Когда Истраль резал его, он кричал, а лицо выражало страдание. Игроки не чувствуют боли! Он тоже участвует в эксперименте? Нужно обязательно поговорить с ним! Поговорить…

Орчанка подняла взгляд и осознала, что Истраль испарился. Лишь его спина виднелась на другом конце арены, спускающаяся в недра здания, недоступные широкой публике. Ну твою же мать!

Выйдя на улицу, она замерла, покачиваясь на пятках. Много новой информации. Нужно обдумать. Небольшая часть зрителей также покинула Арену Пепла и Крови, оживлённо обсуждая произошедшую схватку.

—… лютый боец! Я слышал, он в одиночку зава-а-алил Кха’гремеера!

— Не держи меня за дурака, Фран. Истраль хоть и мастер, но смещне…сме-щён-ного, — по слогам выговорил эльф, — зверя бойцу ближнего боя практически невозможно замочить одному.

— Мне-е-е племяш рассказал. У До’Этов в охране работает. Брат Матриарха приволок отрубленную голову зверя. Он своими глазами видел!

— Ну, може-е-ет… А ты видел, как этого Двуживущего на излёте пойма-а-ал и на землю сбил? Вот, неудачник! Нашёл с кем связаться.

Фурии почему-то стало неприятно за игрока. Пусть она и сама ещё десять минут назад костерила его почём зря за то, что тот помешал ей переговорить с эльфом. А потом ещё и так жёстко проиграл, но ведь и разница в уровнях у них составляла почти больше трёх к одному в пользу Истраля. Да и навыки боя со временем лишь нарабатываются. Новичку их просто неоткуда взять.

— Вас забыли спросить, колдыри! — внезапно рявкнула она на бредущую парочку.

Более грузный и наглый из двух повернулся в её сторону и презрительно бросил:

— Чтоб нам ещё ка-а-а-кой-то кабачок болотный с поверхности замечания делал? Вал-и-и в свои холерные джунгли и спасибо скажи, что инородцев больше в рабство сразу не угоняют! Обнаглели, понима-шь, пришельцы, — обратился он к собеседнику.

— Иблит аршандель! — согласно кивнул его дружок и сплюнул под ноги.

Фурия столкнулась взглядом со стражником, что внимательно следил за перепалкой и, сцепив зубы, пошла в другую сторону. Вдоль здания Дома. Они только и ждали открытого конфликта, чтобы вмешаться, и явно не на её стороне.

Ноги быстро несли её вперёд, тогда как мысли занимали мечты схватить обоих эльфов за шкирку и бить башкой о брусчатку, пока из ушей не польётся содержимое — явно дешёвая сивуха.

Внезапно она уловила, что вокруг появились каменные обелиски и могильные плиты. Девушка забрела на кладбище. Судя по надписям на камнях, здесь хоронили не членов Старшего Дома Улаэль и даже не дроу. Сюда относили лишь тех, кто завоевал уважение на арене.

Ташенди Крушитель. 15 боёв без поражений. Твоя булава навеки в наших сердцах! Спи спокойно, здоровяк!

Трюкач Га’Эль Три Подскока. 21 бой без поражений. Пусть твои ножи находят цель и на том свете! От верных поклонников.

Эти и подобные надписи, что украшали могилы, каждая рассказывала свою историю.

— … нет, ну вот мразь. Ну, не тварь ли? Точно тварь! — мужской голос звучал раздражённо и устало одновременно.