– Если грубо и упрощенно, то да, — подтвердил я опасения друга.
— А если не грубо и не упрощенно? — Виктор был не на шутку удивлен моим ответом, – из того, что ты мне рассказал, такой вывод напрашивается сам собой. Что не так?
– Всё не так, – я задумался, вспоминая маркеры событий, которые вызвали у меня сомнения и вопросы, – это больше похоже не на отработку способа обойти механизм возрождения, а на изучение нас вообще.
Я снова с раздражением глянул на стакан, стоящий передо мной, потом не выдержал, и резким движением смел его с барной стойки. Стакан, пару раз перевернувшись в воздухе и красиво выплеснув жидкость, его наполнявшую, с хрустом вмялся в стену, разлетевшись на тысячи мелких, абсолютно не имеющих острых граней осколков.
-- Это как ребенок изучает леденец, который ему дали взрослые, – легкий спазм отвращения пронзил меня от затылка до поясницы, – он его засовывает в рот и обсасывает до самой палочки. При этом получая кроме удовольствия от вкусовых ощущений ещё и понимание того, как этот леденец устроен. Но он не стремится уничтожить леденец, это получается само собой, параллельно, в процессе его изучения и получения максимума удовольствия. В общем, это не технология уничтожения. Слишком долго, слишком много сопутствующего. Слишком нетехнологично.
Виктор покивал на моё сравнение и уточнил:
– То есть в процессе изучения шурги нас уничтожают полностью? И для этого у них есть специальная особь?
– Существование такого типа особи до настоящего момента не зафиксировано, но не противоречит известным данным о возможностях шургов, – реплика Контролера несла в себе следы горечи.
– Что значит, не зафиксировано! – взвился я, – уже две записи я тебе притащил! ДВЕ! Я дважды столкнулся с этой тварью и оба раза чудом остался жив! Чуть сестер не угробил! Не зная, что любая ошибка – фатальна! Никакого возрождения и никакой больше вечной жизни!
– Спокойствие! Ник, не кипятись, всё же обошлось! – попытался успокоить меня мой друг
– Какое обошлось! Какое, в халупу, обошлось! – я завелся ещё сильнее, – Дружище, ты разве не понимаешь, что это значит? Что значит встреча с этой новой тварью? Которая обсасывает нас как леденцы, что бы понять, что мы из себя представляем?
Во, вижу до Виктора дошло. Проняло, аж отшатнулся.
– Ты уверен?
– Данное предположение достоверно, – вместо меня ответил Контролер.
На несколько минут в помещении воцарилась тишина. Даже тени стали немного гуще и спины сгорбились чуть сильнее. О чем думал в этот момент Виктор, я не знаю, мои же мысли крутились вокруг шансов. Шансов выжить тут и шансов выжить там. На Айне или на Земле.
Выходило, что тут – всё равно шансов больше. Хоть и испытывать свою удачу мы начнем раньше. Пока же мы выбивали «старых юнитов». Всё то, что было рождено для противостояния с нурнами и осталось существовать после победы над ними, сейчас противостояло нам. Но мы – совсем не те, против кого они создавались. В целом, конечно, мы с нурнами схожи. Нурны – человекоподобны. Или мы – нурноподобны. Две руки, две ноги, одна голова на вертикально ориентированном позвоночнике. Пальцев у нурнов на руках, правда, три. Один из них противостоящий. А на ногах их нет вообще, эволюция сформировала нижние конечности в виде мягкой монолитной стопы. Мы немного более шустрые, координация у нас лучше. Поэтому нурны предпочитали более громоздкую технику или доспехи и старались давить силой.
Шурги же, в основном, были представлены шустрыми особями. Мощных, медленных и силовых типов было совсем не много. И так получалось, что мы, в аватарах, превосходили шустрые типажи шургов по скорости и ловкости. Это было удачно и обеспечило нам неплохой старт.
Сейчас же, с появлением этих «научно-исследовательских желе», у меня возникает стойкое ощущение, что грядет большое «обновление». Новые шурги будут специально «заточены» на противостояние именно с нами. С Землянами.
С нашим разумом, упакованным в аватара, экипированного в ЗК. На борьбу с нашими сильными сторонами. На особое внимание к нашим слабостям.
От раздумий меня отвел Виктор, прилично приложивший кулаком о барную стойку: