– Мы заберем царевну живой или мертвой, – продолжил он, подходя ближе. И усмехнулся: – Хотя живой она мне нравится больше. А остальных я бы убил.
– Рагнар! – повысил голос танарийский царь, и варвар нехотя замолчал и отступил на шаг, что не вызвало одобрения у его воинов. Потом Искандер повернулся к воительницам и проговорил, устало, но твердо:
– Если вы причините вред царевне, то бесславно погибнете, а атемис Сефира ответит за вас перед царем Ангусом. И Тривии вряд ли понравится, когда ее храм сровняют с землей, а Верховную жрицу казнят. Поэтому будет лучше, если вы сдадитесь, отпустите девушку, а потом, как и было условлено, отправитесь с нами, чтобы присматривать за ней в пути. Это мое последнее предложение. Другого не будет.
Зелия долго молчала, глядя себе под ноги. Потом подняла голову и еле заметно кивнула. Тайлин тут же отпустила Солан, и девушка, пошатываясь и ощупывая вмятину от лезвия на шее, вышла вперед. Искандер на нее даже не взглянул. Довольный благополучным исходом, он знаком велел своим людям опустить луки, забрался в седло, развернул коня и бросил через плечо:
– Следуйте за мной. И не советую отставать.
– Идти пешком? – изумилась Солан и растерянно оглянулась на жриц. Но те лишь с недовольным видом смотрели, как двое северян забирают из лодки их оружие, и покрепче перетягивали ремешки сандалий, готовясь к длительному переходу.
– А вы полагали, что я прикажу подать носилки? – не оборачиваясь, насмешливо хмыкнул царь и пустил коня рысью.
– Ты тоже пойдешь с ними. – Рагнар подтолкнул Герику к остальным жрицам и свистом подозвал свою лошадь. – Ты забавная. Мне нравится твое лицо и то, что ты не болтлива. – И, уже оказавшись в седле, проникновенно добавил: – Когда обмен состоится и мы приедем в Танарию, я на тебе женюсь.
Когда Кромхарт, беззаботно посвистывая, поравнялся с едущим во главе отряда танарийским царем, Искандер слегка придержал коня и повернулся к союзнику, стараясь сохранять спокойное выражение лица. Пришлось тщательно подбирать слова, чтобы избежать вполне уместной, но в данном случае недопустимой грубости: выходцы из холодной северной страны нрав имели на удивление горячий, только умело скрывали его под маской равнодушия. У Рагнара же, в силу молодости и чрезвычайно вспыльчивого характера, маска эта была вся сплошь в прорехах.
– Тебе весело? – сдержанно осведомился царь, поигрывая плетью. – Ты же едва все не испортил. Если бы чутье меня подвело и я слепо доверился словам Верховной, царевна была бы уже в Кадокии, а мы с тобой – наварились скорлупой от разбитых яиц2, как говорят у меня на родине. Неужели ты забыл о спасении своих людей ради короткой случки?
Рагнар перестал свистеть.
– Ничего я не забыл, – поморщился он. – Чтоб я когда-нибудь променял верного мне человека на бабу… да никогда в жизни! Искандер, ты меня знаешь. Я не вру во имя Крома. Та девчонка сама подошла ко мне и начала ласкаться. У нас на севере женщины так ведут себя, когда хотят, чтобы их взяли прямо здесь и сейчас.
– Мы не на севере, Кромхарт, – заметил царь.
– Да провалитесь вы с вашими обычаями! – сердито мотнул головой варвар. – Трудно помнить о них, когда тебя гладит красивая баба, а твой член после долгого воздержания едва не упирается в подбородок! Что я должен был, по-твоему, делать? Бросить ее и бежать в кусты, чтобы подрочить? Так там и кустов-то не было.
– Кромхарт, – поморщился теперь уже Искандер, – прошу, избавь меня от подробностей!
Северянин захохотал и тряхнул, словно жеребец, своей золотистой нечесаной гривой. Царь только глубоко вздохнул и мысленно попросил у богов побольше терпения.
– Не знаю, как она поняла, что я тот, кто я есть. – Рагнар задумался. – Как ты и велел, я все время молчал, даже когда трахался. Может, южные мужчины делают это иначе, но та девчонка еще не знала мужчин. – Он стиснул зубы, вспоминая, какая она была горячая и узкая, как восхитительно пахла и как мило пыталась вырваться из его объятий… Рагнар с удовольствием поделился бы этими воспоминаниями с новым другом, но увидел лицо Искандера, кашлянул и промолчал.
– Это уже не важно. – Танариец обернулся и оглядел следующих за ним всадников, пытаясь рассмотреть сквозь завесу поднятой ими пыли несколько фигурок, бредущих в самом конце. – Меня сейчас больше интересует другое. Ты был против присутствия женщин в нашем отряде и возмущался тем, что царевну будут сопровождать несколько жриц. – Рагнар кивнул. – Тогда какого же… зачем ты прихватил по дороге еще одну, эту несчастную немую девчонку?! – Царь с трудом сдержался, чтобы не наорать на него. – Судя по облачению и отсутствию вещей, она не собиралась бежать с остальными. Просто оказалась не в том месте в неподходящее время. Зачем она тебе понадобилась?!
– Для ровного счета, – хмыкнул варвар, быстро и незаметно пересчитав по пальцам. – Семь – священное число Крома.
– Не ври во имя своего бога!