Он почесал легкую щетину на щеке.

– Значит, если у кого-то взорвется кардиостимулятор, ты будешь там, чтобы выиграть им немного денег?

Я рассердилась, услышав, как о моей работе говорят таким скучным тоном и только в денежном выражении, даже если деньги – это то, к чему она зачастую и сводилась.

Я выпрямилась во весь рост, но доставала Кори только до подбородка.

– Что-то вроде этого.

По его лицу будто бы пробежала тень.

– Тебе, случайно, не приходилось заниматься семейным правом?

– Нет, но в моей фирме есть адвокат, которому приходилось, – я склонила голову набок, изучая обеспокоенное выражение лица Кори. – Дать тебе его номер телефона? – мягко спросила я.

– Нет. Все в порядке, спасибо, – отказался Кори, хотя у меня сложилось впечатление, что он хотел сказать совсем другое.

Очередь медленно двинулась вперед, и между нами повисло молчание. От нечего делать я проверила свой телефон на наличие новостей от Эбеда. Ничего.

– Отсутствие новостей – уже хорошая новость, не так ли? – сказал Кори, наблюдая за тем, как я кладу телефон обратно в сумку.

– Не в этот раз, – ответила я. – Короткое совещание присяжных обычно означает обвинительный приговор.

– У тебя сейчас процесс судебного разбирательства?

– Сегодня были заключительные прения.

– А если они вынесут обвинительный приговор, принесет ли тебе это выгоды?

– Да, – сказала я. – Еще какие. Это, наверное, самое важное дело, за которое я взялась, с точки зрения… эм… вознаграждения, – я отмахнулась от последнего слова. – Как бы там ни было. Я жду звонка со словами: «Совещание присяжных окончено».

– Могут написать в любое время?

– Чем скорее, тем лучше.

– Ну, если тебе позвонят и придется отойти, я присмотрю за твоим местом в очереди. Но сомневаюсь, что она сдвинется с места.

– Я тоже, – рассмеялась я.