– Хорошо, – послышался позади голос Джино.
Подушка стала влажной от дыхания и обильной слюны. Легкие Алисии грозили разорваться на части от напряжения. Она судорожно задергалась и почувствовала, как Джино прижимает подушку к ее лицу.
Потом он снова дал ей передохнуть и в третий раз прижал подушку. Ветхая ткань проникла в рот, заполнила все его пространство, не оставляя никаких шансов на выживание. Алисия рванулась вверх и закашлялась в агонии. Тогда подушка исчезла. Алисия начала судорожно хватать ртом воздух.
– Прекрасно, – сказал Джино, появившись перед ней с длинным острым ножом в руке. Нож был настолько длинным и широким, что напоминал меч, снятый с витрины какого-нибудь музея средневекового оружия. Без всякого предупреждения Джино взмахнул ножом и резанул по ее шее.
Алисия ощутила, как по шее потекли тонкие горячие струйки крови. Белоснежная хлопчатобумажная кофта, которую она специально надела для важной встречи с американским журналистом в ресторане "Мартелли" заалела. Алисия поняла, что все только начинается. Джино проверил себя и сейчас, возвышаясь над ней, обдумывал, насколько глубоким должен быть второй порез, чтобы причинить максимальную боль, но не лишить ее жизни.
– Умоляю, не убивайте меня! – воскликнула Алисия, собрав последние силы. – Я сделаю все, что вы пожелаете, я выполню любое ваше требование, только не убивайте меня!
Она посмотрела ему в глаза и увидела какое-то странное смущение. На мгновение ей показалось, будто он сожалеет о случившемся, это породило в ее душе слабую надежду на спасение: быть может, он сосредоточился не на том, как сильно полоснуть ее ножом по шее, а на чем-то другом?
И она не ошиблась. Взгляд Джино устремился на экран телевизора. Диктор сообщал о том, что в городе орудует ужасный серийный убийца, что все совершенные им преступления связаны с таинственной женщиной.
Алисия видела, как Джино глубоко дышит, прислушиваясь к вечерним новостям. Через минуту он опустил нож, взял белоснежный носовой платок и аккуратно вытер кровь на ее шее.
– Прошу прощения, Алисия, – тихо сказал он, – я немного отвлекся.
– Развяжите меня, – прохрипела она. – Отпустите меня, Джино. Ни единая душа не узнает о том, что здесь произошло.
В его глазах мелькнула жалость.
– Завтра, – тихо сказал он. – Завтра я совершу над вами акт истинного правосудия.
Он быстро вышел из комнаты, оставив Алисию Ваккарини наедине со своими мыслями о превратности судьбы и тщетности спасения. Перед ней лежал фотоальбом, открытый на фотографии молодой женщины, истерзанной жестокими людьми и готовой к воскрешению в облике святой мученицы.
25
После того как Фальконе пригрозил Саре, что посадит ее под арест в какой-нибудь охраняемой квартире на окраине города, она охотно согласилась на предложение Ника провести несколько дней в доме его отца. По настоянию Косты они еще в полицейском участке посмотрели по телевизору выпуск новостей. Он не желал, чтобы она узнала об этом от посторонних людей. Кроме того, он хотел, чтобы Сара знала всю правду и не удивлялась, если за ними последует толпа репортеров, а возле фермерского дома отца будут круглосуточно дежурить люди Фальконе.
К телевизионному репортажу Сара отнеслась с привычным равнодушием и не высказала никаких упреков в адрес своего спутника. Правда, Ник все равно извинился перед ней и заявил, что ни в коей мере не хотел ее оскорбить.
– Ничего страшного, – ответила она, – это же твоя работа, не так ли? Только не понимаю, почему вы думаете, что убийца придет за мной. Если вокруг дома будет надежная охрана и толпа журналистов, то вряд ли он заявится. Не безумный же он.
– Понимаешь, – объяснил ей Ник, – это азартная игра. Нам кажется, что он должен поддаться искушению взглянуть на тебя.
Конечно, Ник понимал, что все это вилами на воде писано, но других вариантов у них сейчас не было. Правда, он подозревал, что Фальконе ведет совсем другую игру, но пока не мог догадаться, в чем именно она состоит.