– Я немедленно запрещу все франкмасонские ложи в России! – воскликнул разгневанный император. – Надо как следует допросить графа Панина! Тем более что вы, Игорь Викторович, утверждаете, будто старый друг мой является одним из главных заводил сего комплота.
– Алексей Андреевич, – обратился он к Аракчееву, – Никита Петрович сейчас находится в Москве? Немедленно направьте туда фельдъегеря, чтобы доставить его ко мне. Пусть солдаты возьмут графа под арест и не спускают с него глаз. Надо привезти его в Петербург в полной целости и сохранности. Думаю, что от него мы узнаем много интересного…
– Гм, государь, – сказал я, вмешиваясь в разговор. – Панина следовало давно взять под стражу. Боюсь, что, получив известие о провале заговора, он сбежал из Москвы за границу. И уже оттуда пакостит нам. Как и граф Воронцов, окопавшийся в Лондоне.
– Господин подполковник, – скрипучим монотонным голосом произнес Аракчеев, покосившись на меня, – я не вправе был сам решать – брать или не брать под стражу графа Панина без указания императора, – тут «преданный без лести» повернулся к Павлу и низко ему поклонился. – Но такого распоряжения я от вас, государь, не получил. Так что моей вины в том нет.
Павел снова побагровел от гнева и громко топнул ботфортом. Но, немного успокоившись, он устало произнес:
– Господа, давайте не будем обвинять друг друга, а лучше подумаем, как выбраться из этой неприятной ситуации?
– Ваше императорское величество, – я решил, что пора заканчивать перебранку, а следует заняться делом, – как мне кажется, с приближением к Ревелю эскадры Нельсона наши недруги активизируются. Следует ожидать в Петербурге и других каверз. Об этом я хочу потом поговорить с графом Аракчеевым. О плане действий, который будет нами составлен, мы, государь, сразу же вам доложим.
– Хорошо, – устало произнес Павел, потирая ладонью лоб. Похоже, что у него снова разболелась голова, и он не был готов к продолжению разговора. – Ступайте все. Сегодня мы с вами, Игорь Викторович, еще увидимся. Вы ведь не забыли, что вечером у меня собираются те, кто на днях отправится в Ревель, чтобы руководить там боевыми действиями?
– Я помню, ваше императорское величество, – кивнул я. – Разрешите идти?
Павел кивнул и со стоном обхватил голову руками. Все на цыпочках покинули кабинет царя.
Устроились мы в Ревеле, можно сказать, по-королевски. Разместили меня и моих людей в губернаторском дворце, построенном на месте снесенной западной стены Ревельского замка и башни «Штюрн дер Керл». Строительство дворца началось еще в 1767 году, в годы царствования императрицы Екатерины Великой. Помещения нам любезно предоставил губернатор Эстляндии Андреас фон Лангель, являвшийся, по словам Василия Васильевича Патрикеева, известным масоном, состоявшим в ложах «Урания» и «Пеликан». В каких-либо тайных антигосударственных делах он замечен не был, но мы решили на всякий случай держаться от него подальше.
А вот вице-губернатор Герман фон Радинг оказался человеком хозяйственным и толковым. В свое время он служил на флоте и был в царствование матушки Екатерины командиром Астраханского порта. В морском деле он разбирался, и мы с его помощью попытались вникнуть в то, что происходило в данный момент в Ревеле. А происходило тут такое, что с первого взгляда сразу было и не понять.
Прежде всего вместе с Барклаем я тщательно осмотрел береговые батареи крепости. Их начали строить еще ливонцы, а затем продолжили шведы. Максимальный же размах возведения морских укреплений пришелся на годы царствования императора Петра Великого. Но потом, когда на российском престоле одна баба сменяла другую, о крепостных сооружениях как-то подзабыли, и они, вполне естественно, быстро пришли в негодность. Новое большое строительство береговых батарей началось лишь с приходом к власти императора Павла Петровича.
Нельзя сказать, что царь пустил дело на самотек и в суматохе сиюминутных дел совершенно не занимался укреплением подступов к Санкт-Петербургу. По его плану, в течение нескольких лет в Ревеле собирались перестроить старые, уже обветшавшие укрепления и возвести новые. Они должны были иметь в общей сложности 724 орудия.
Но к настоящему моменту имелось всего лишь чуть больше половины от планируемого количества пушек и мортир. И хотя после нагоняя, полученного на днях от императора, здешнее начальство очнулось от летаргического сна и лихорадочно стало заниматься порученным им делом, ясно было одно – к визиту британской эскадры вряд ли удастся создать достойную береговую оборону, с помощью которой можно отбиться от неприятеля. Нам оставалось уповать лишь на Балтийский флот и на храбрость русских солдат и моряков.