– Напилась? – сурово поджала губы мама Карловой, глядя на что-то вновь забормотавшую во сне дочку. – У нее через четыре дня такое событие, а она как подросток себя ведет! Напилась в клубе! Отличное предисловие ко вступлению в новую жизнь, просто великолепное!

– Ника не хотела, – принялась защищать подругу Даша. – Так получилось.

– У тебя же до такого состояния не получилось напиться, а у нее получилось, – покачала головой Людмила Григорьевна. – Кошмар! Надеюсь, Саша не узнает. Даша, ты ведь ему ничего не скажешь? Очень некрасиво получится, если он узнает, что его невеста – как молодежь выражается нынче? – бухает беспробудно.

«Невеста» стало главным словом, которое выделил для себя из этого диалога Ник. Какая еще невеста?! Не-вес-та. Неожиданно. И даже больно. Как будто под дых ударили.

– Конечно, нет, – заверила родителей Ники брюнетка. Маму подружки она слегка побаивалась.

– Милая, успокойся, – ласково сказал супруге Владимир Львович. – Ну, получилось так у девочки, с кем не бывает? Вот Орлов однажды так напился, что…

– Хватит кормить меня своими байками об этом никчемном идиоте, – прервала его Людмила Григорьевна, которая очень хотела спать. А про друга мужа она уже и слышать не могла.

– Ну чего ты так злишься? – ничуть не обиделся Владимир Львович. – Давай-ка сюда розы, я в другую вазу переставлю.

– Я спать хочу, чего я злюсь? – продолжала кипятиться женщина. – А родная дочь сшибает по ночам предметы в темноте, потому что пьяна в зюзю! А у меня, между прочим, завтра тяжелый день! У нас проверка будет из администрации. И я уже замоталась со всей этой подготовкой к свадьбе! Как будто бы я сама выхожу замуж! Мы тут с Сашей все делаем, бегаем, как парочка безумцев, а эта дурочка напилась и спит себе спокойненько!

Даша внутренне сжалась, ожидая грозы, но Владимир Львович, действующий на супругу умиротворяюще, взял ее за локоть и сказал:

– Солнце мое, давай оставим девочек спать. Разберешься с Николеттой завтра. Ты иди в постель, а я пока уберу стекло.

– Давайте я уберу? – пискнула девушка, которой стало неловко.

– Ну что ты, Дашенька, ложись, я сам. Тем более что я в отпуске, – улыбнулся ей папа Ники. – Мне завтра никуда вставать не надо.

Людмила Григорьевна, покачав головой, направилась в спальню, а ее неунывающий супруг бодрым мячиком покатился за веником и совком. Даша облегченно вздохнула, но тут же закрыла лицо руками, как только услышала удивленный вопль Владимира Львовича:

– Люда! Люда!

– Что ты орешь на весь дом ночью? – послышался сердитый голос Людмилы Григорьевны.

– Откуда у нас в доме мужская обувь?!

– Какая еще обувь?

– Вот такая! – даже как-то обиженно отозвался почтенный глава семейства Карловых. – Явно не моя.

– Ты с ума сошел, Володя? Вся мужская обувь в этом доме – твоя.