Глава 17

Утром я проснулась одна в комнате. Нашла несколько щелей под шкурами, что застилали весь пол. Они были там. Сидели на соломе. Драса я не видела, и не знала, что делать дальше. Окликнуть? Они могут быть не одни. Я накинула покрывало и осторожно,  чинно, не смотря ни на кого, спустилась с крыльца и уверенно вошла в дверь, где были женщины. Сига повернула голову и заплакала молча. Женщина, что провожала меня туда в первый раз, была занята готовкой – в бульоне снова варились эти ненавистные уже комочки из теста. Она увидела меня и засуетилась, я указала ей на место, где она сидела до этого. Сходила за шторку, куда она подала мне чайник с теплой водой и снова чистый отрез ткани.

Я вышла, и осмотрелась. Оми не было с ними. Я указала на Сигу, и дала понять, что она мне нужна. Женщина засомневалась, но не зная, как отказать, она осторожно прошептала:

- Ассара, это ассара, госпожа.

- Пусть идет ко мне и принесет еду, - я отвернулась и вышла. А про себя повторяла: «Это мой дом, это все мое, я здесь хозяйка, она не имеет права мне перечить».

Когда мы снимали фильм, Маша очень долго не могла войти в роль. Она была красивой, была уверенной в себе, но героине нужна была черта, которую Маша никак не могла ухватить. И тогда, режиссер ей сказал: «Это все твое. Эти земли, эти дома, эти люди – они все принадлежат тебе, как ногти на ногах, которые ты остригаешь, не думая – хотят ли они остаться на твоих ногах. Пока ты не будешь уверенна в этом, ты не сыграешь правильно».

Я постоянно думала так как он говорил. Но поджилки тряслись каждую минуту, потому что здесь нет режиссера, который поругает и заставит переснимать – нас просто убьют. Я не имела права играть неуверенно – дублей у меня не будет.

Через пять минут Сига поднялась ко мне с большим блюдом, поставила его на пол. Кандалов на руках не было. Я подбежала к ней, обняла, и притянула к входной двери, оперевшись на нее спиной. Мы просто стояли и молча плакали, пока не услышали шаги по лестницам. Сига отбежала, а я уселась на свою постель и начала есть.

- Твое имя, - я сказала громко, посмотрев на открывшуюся дверь. Там стояла та женщина из женской комнаты. Видимо, это коморка для рабынь.

- Муха́ра, госпожа, она поклонилась, и встала у двери.

- Зачем пришла?

- Я должна показать вам женский дом, госпожа. Это хар, тут живет только хозяин.

- Нет, - я продолжала жевать и не смотрела больше на нее.

Она помялась и вышла, но не спустилась, а стояла за дверью, как будто боялась пойти и сказать хозяину, что я отказалась сделать то, что должно.

Сига боялась каждого шороха, и стояла сейчас белая как полотно.

- Мухара, - я крикнула в сторону двери, женщина сразу вошла. – Принесите шубу и ткани, она проводит меня к воде, мне нужно в воду, - я не знала где найти место, где нас не будут слушать.

Это заявление испугало ее еще больше, чем мой отказ покинуть эту комнату, но она вышла, и я услышала шаги. Я снова отогнула шкуры и позвала Сигу, чтобы показать ей щели, в которые сейчас был видны Гор и Драс. Они о чем-то перешептывались. Может потому, что кто-то их охраняет?

- Вы говорили им свои имена, Сига? – прошептала я своей подруге?