Так бывает на следующий год после беды, когда память запорашивает все плотным слоем новых воспоминаний, оставляя прошлое прошлому. Да только прошел не год — и часа еще не прошло. Под ногами у Леси валялся окровавленный серп. Ей даже показалось, что стертое временем лезвие довольно блестит на робком солнце. Напитое, умасленное, выполнившее свое предназначение, готовящееся хорошенько отдохнуть. Кровь еще алела и на запястье, куда хлынула рекой. Но сама рана сгладилась, зажила.

Леся вскинула глаза на стоящую рядом Глашу, но старуха на нее не смотрела, и окровавленная рука, застывшая в воздухе, ее не интересовала. Она подалась вперед, вся обращаясь в слух, подслеповатые глаза сощурились, ветер трепал выбившиеся из косы седые прядки. А лицо — морщинистое, не старое, но старческое, — сковало предчувствие беды.

— Матушка! — кричала Стешка, подбегая. — Там Дема! На поляне, Матушка!

Аксинья сорвалась с места, когда ветер донес до нее этот тонкий голосок. Как могла она бежать так быстро и легко, словно и не было в ней тяжести прожитых лет? Леся засмотрелась на ее ровный, стремительный бег. Ветер бил Матушку в лицо, волосы струились за прямой спиной, а длинное платье, схваченное пояском, было похоже на птичьи крылья, готовые к бою.

Следом за сестрой побежала и Глаша. Медленно, чуть заваливаясь в сторону, она устремилась к лесу, подхватив грязный подол, а Леся все еще стояла в круге, провожая их взглядом. Но когда из дома выскочил Лежка, волоча за собой рыжего мальчишку, оцепенение, сковавшее Лесю, отпустило. Она шагнула к Олегу, но тот даже не посмотрел в ее сторону.

— Пойдем, Матушка браниться будет… — канючил мальчишка, пытаясь утянуть брата обратно на крыльцо.

— Да помолчи ты, — резко одернул его Олег и подошел к кругу. — Что там?

— Не знаю… — сипло ответила Леся — горло пересохло от волнения. — Я вообще не понимаю, что за чертовщина тут…

Аксинья тем временем добежала до Стешки, схватила ее за локоть и потащила к лесу.

— Матушка высечет, как есть высечет… — понуро заныл мальчишка, но Олег его не слушал.

— Вы же хмарь гнали, да? — спросил он Лесю, не отрывая взгляда от деревьев, высящихся впереди.

— Кажется…

— И прогнали, чего они тогда… в чащу-то? Зачем? — Он нахмурился.

По высокому лбу тянулась мучная полоса.

— Все пропустил, — слабо улыбнулся он. — Дема скоро должен вернуться, хлеба свежего ему поднести…

Имя пронеслось в Лесе подобно разряду молнии.

— А кто он, Дема этот?

— Брат наш. — Олег наконец перевел взгляд на стоящую перед ним, улыбка стала чуть шире, говорить о брате было ему приятно. — И новый Хозяин леса. А приведет жену — так новым Батюшкой станет.

Леся заставила себя улыбнуться в ответ, но ей стало совсем уж жутко. Когда подобную глупость говорят свихнувшиеся бабки, принять это легче, чем услышать о Хозяине леса от красивого и молодого парня.

— Дема, значит… — протянула она, чтобы не молчать. — Кажется, о нем Стеша и кричала… — Хотела сказать что-то еще, но Олег больно схватил ее за руку.