– …не верю. Не верю в бога. В дьявола. В привидения. В потусторонний мир. Всего этого нет, правда?

Руслан не знал, что ей сказать, и только пожал плечами. В дверь позвонили, и оба вздрогнули от неожиданности, а потом переглянулись и истерически рассмеялись – сказывалось напряжение.

– Не заперто! – крикнул Руслан.

– Веселитесь? – Дверь мягко отворилась, на пороге стоял Казик. – Собирайтесь, поехали.

Он ничего не спросил о Маргарите и совсем не удивился, когда Руслан начал снимать со стены зеркало. Только спросил:

– Подсобить?

– Справлюсь, спасибо, – ответил Обухов.

Упакованное в плед зеркало положили на заднее сиденье, рядом уместилась Маргарита, и Руслан видел, как она на него с опаской косится. Потом она, откинув голову на спинку сиденья, заснула и спала всю дорогу, приоткрыв рот. Казик опять молчал, только насвистывал.

Полковник изменился. Обухов ожидал увидеть его сильно постаревшим, но он, напротив, приободрился и даже помолодел. Что-то новое появилось в его осанке и движениях – раньше он был прям, сух и точен, как и подобает военному, теперь же в его фигуре появилась какая-то вибрация, он даже пританцовывал на ходу. Впрочем, Руслан обратил на это внимание не сразу – так удивил его дом, хорошо и небрежно обставленный. Маргарита тоже озиралась, мало что соображая спросонок. А вот Казик, видимо, был тут своим человеком – он сразу прошел в глубь дома, очевидно, на кухню. Вскоре из нее донесся аромат свежесваренного кофе.

– Проходите, проходите сюда, – бормотал полковник, принимая Маргариту под локоток. – Не желаете прилечь? Тут диван. Давайте я накрою вам ноги. Не беспокойтесь. Вам удобно?

Ого, а полковник-то не такой уж женоненавистник!

– А ты, друг мой, что стоишь, как не родной? Поставь зеркало в угол и присаживайся. Казик сейчас даст нам кофе, и мы поговорим.

– Как вы это угадали? – удивился Руслан, пристроив, куда было велено, завернутое в плед зеркало.

– А, да какая разница. Потом объясню. Ну-с, пришла беда, откуда не ждали?

Невидимая рука сдавила Руслану горло, и он почувствовал, что вот-вот разрыдается. Его выручила Маргарита. С того самого момента, как ее разбудили и все вошли в дом, она была странно притихшая, Руслан думал – еще не проснулась, но у нее были совершенно не сонные глаза, и она смотрела на полковника едва ли не влюбленно, и исполняла все его мягкие указания, и сжимала его руку.

– Ах, как хорошо! – тихо сказала она. – Мне было холодно, а теперь тепло. Мы пришли в нужное место. Вы нам поможете, да?

– Да, – ответил полковник и провел рукой над лицом Маргариты, как будто смахивая невидимую паутину, и она улыбнулась ему слабо и благодарно, как никогда не улыбалась Руслану ни одна женщина. У него снова защипало глаза, словно в них бросили песок, и Обухов отвернулся, сделав вид, что интересуется шахматной доской на столике. Фигурки были замечательные – выполнены в виде египетских богов. Незаконченная партия, когда он изучил ее внимательнее, зазвучала как древняя, таинственная, непостижимая мелодия… И вдруг Руслан понял, что для этих шахмат нужно четыре игрока.

– Енохианские шахматы, – заметил вошедший с подносом Казик.

– Что?

– Енохианские шахматы. Это как чатуранга[3]. Только двое из игроков должны быть духами. Вот этими, желтыми и красными, играли наши… гости.