Утрату Клавдии Афанасьевны Наташа перенесла тяжело: не стало милого человечка, который всегда ждал, всегда радовался, которого она берегла и, можно сказать, не уберегла. Если раньше Наташа не решалась позвонить её детям и потребовать, чтобы те забрали мать, то теперь пошла на переговорный пункт и выговорила им…
А те обвинили её:
— Вы нам не сохранили маму.
На это Наташа бросила:
— Мерзавцы!..
Погоревав, из разрушенного домика она перебралась жить в глубь Эшеры.
Находиться на возвышенности рядом с Гумистой становилось всё опаснее.
Часть IV
Война всех разбросала по разным батальонам. Лиану и Люду с Анатолием — в один, который большей частью находился на дачах. Хасика с отцом и Сергея — в другой, в Верхней Эшере. Наташу — в третий, в Нижней Эшере. Но со временем Сергей перетянул Хасика в батальон, в котором была Наташа, а вскоре они оказались и в её роте. Сергей оставил «зушку» и теперь стрелял из гранатомёта и учил этому других.
Бывало, его вызовут к молодым. А он придёт: «Вы что? — видит: гранатомёт не тем концом лежит: — Своих же постреляете!»
Сергей изнывал от безделья и рвался в бой. На пересменку в Гудауту, где в пионерлагере отдыхал батальон, не ездил, а оставался в Эшере. На этот раз он тоже остался с Хасиком.
Хасик сказал:
— Говорят, подполковник или полковник в частном доме стоит. Это около Нового района.
— Откуда знаешь? — спросил Сергей.
Он визуально изучил Новый район, дома которого виднелись как на ладони.
— Кабардос рассказывал.
— Какой кабардос?
— Ну, кабардинец.
— Понял, — делал ударение на «я».
— А ему пленный. Что полковник там стоит, чуть ли не генерал. И описал дом. И что в этом доме штаб.