Торопливо выудил из сумки зажигалку, чиркнул колёсиком и подождал, пока ветрозащитный колпачок нагреется. Тыкал в этих гадин раскаленным металлом и думал, что кое-кто - лох беспечный и развесистый. Здесь другой мир, а тупень-Паша скачет, как на пикнике.

Пока бегал к ручью, промывал и бинтовал ранки, изругал себя вдоль и поперёк. Решил, что в озеро пока не полезу, прогуляюсь по бережку. И не зря. Отыскал мушмулу и шелковицу. Мушмула, правда, уже осыпалась, а вот шелковица была в самый раз: длинненькие черные ягоды, совсем спелые.

Класс! Только во что собирать?

Пришлось искать и пилить на отдельные колена толстый бамбук. Повозился, зато заимел три высокие посудины литра по полтора. Подумал и сделал ещё пару стаканчиков. Раз уж всё равно пилю. Под шелковицей расстелил свою футболку и натряс ягод. Горсточку в посуду, горсточку в рот. После рисовой баланды - вкусняшка! Кто бы меня за уши оттащил. Напоследок выполоскал с песком найденную фляжку и стаскал добычу в лагерь.

Привалившись спиной к монументальному корню, я сидел и разглядывал маску-шарф Какаши. Помню, у меня дома валялась похожая, только принты не такие и напечатаны снаружи. У этой же маски затейливый рисунок был нарисован с изнанки - квадрат с вписанными внутрь кракозябрами. Если прикинуть расположение, то выходило, что картинка должна располагаться аккурат напротив рта и носа. Занятно.

Я приложил разрисованную ткань к лицу и подышал. Окружающий лес словно придвинулся. Сложный лесной аромат расслоился на отдельные тонкие фракции. Ага, понятная фишка - усиление запахов. В такой маске вряд ли получится идти по следу, как собака, но запах дыма почуешь за километры.

Пойти, унюхать что-нибудь полезное? Грибы, например, или ягоды.

Не, лень. После обильной еды и тяжёлой работы шевелиться ломало, на меня напал расслабон и умиротворение. Хотелось любоваться природой, а не сайгачить по ней в поисках дикоросов.

Сидя в корнях дерева, я чувствовал себя защищенным и довольным жизнью. Мне удалось не только налопаться самому, но и подкормить коматозного шиноби. Кусать и жевать он не мог, а пить только так. Похоже, в драке организм сильно обезвоживался, потому что глотал Хатаке с энтузиазмом, куда там моему деду.

Я сделал ему что-то вроде морса из шелковицы и жиденькую болтушку из печёного лотоса. Поддерживая голову, следил, чтобы парень не поперхнулся, и лил на язык за раз примерно по четвертушки чайной ложки жидкости. Таким манером скормил пару стаканчиков супчика и споил примерно пол-литра морса. Пациент попался невредный: едой не плевался и не давился, только молчал всё время.

Ближе к вечеру сплёл из подсохшей травы толстую занавеску для входа и подвесил её на проволоку, чтобы не сквозило. Ох, и длинный же получился денёк. Теперь бы придавить часиков эдак двенадцать, но нет. Придётся просыпаться, больного переворачивать с боку на бок, чтобы он себе чего-нибудь не отлежал. Сплошные хлопоты.

Пока возился, в лесу стемнело, как лампочку выключили. Только-только были светлые сумерки - хлоп! - и ночь непроглядная!

Откуда ни возьмись, повылазили светящиеся насекомые. Яркие жёлтые огоньки хороводились вокруг деревьев, и мне сразу захотелось сделать из них лампочку. Вдруг ночью в туалет приспичит? Желудок у Паши не больше напёрстка, но сожрал-то он ого-го сколько.

В аптечке нашлась пара стеклянных пузырьков подходящих для изготовления освещения. Таблетки я не выбросил (завернул в бумажку), а в банки наловил самых крупных секарашек. Сияли они волшебно - не светодиодный фонарик, конечно, но пару свечек заменяли. Сразу видно, что из другого мира, наши бы так не смогли.

Перед тем как лечь, я повернул Какаши на другой бок. И отрубился.

А во сне пришли они.