И лед тихо звякает в пустом бокале, резко поставленном на стол.
В небольшом саду вокруг бунгало медленно разгораются фонари.
«Робин, контакт. Джао в канале. Ты оказался прав насчет мотивов Фарлета. Начинаем операцию „Богомол“. Запускай предварительную обработку наших мотоциклистов. Санкционирую третий уровень применяемых ментоблоков».
«Робин в канале. Ты действуешь формально или скрытно?»
«Формально. Мне интересно посмотреть на реакцию Суоко. Только отправь общее уведомление ровно за пять минут до начала, чтобы она не успела вмешаться и остановить меня».
«Принято. Начинаю дестабилизацию целевых психоматриц. Кукла подготовлена и выведена на исходную позицию. Передаю тебе контроль».
«Контроль у меня. Ну, поехали. Посмотрим, не потерял ли я квалификацию…»
Ночь на 17.10.1582, среда
Дверь распахнулась, и Череп влетел в нее вперед спиной, сбив с ног со вкусом приложившегося к банке пива Жука. Банка сбрякала по полу, а облившийся Жук под тяжестью Черепа рухнул на пол и длинно выматерился.
Высокий угольно-черный негр, по виду – чистокровный сахарец – перешагнул через порог и с интересом огляделся. Затем переступил через запутавшихся друг в друге байкеров и подошел к столу, обильно заваленному объедками и пустыми бутылками из-под водки.
— Вы Панас Львович Стережков? — негромко спросил он на чистом, совершенно без акцента, руста у уставившегося на него исподлобья Интеллигента.
— Я, — согласился тот, утвердительно мотнув головой. Он уже изрядно набрался за вечер, и от него за версту несло сивухой. — Че надо?
— Вы посылали своего человека к директору ЦУМа за деньгами? — Негр мотнул головой в сторону копошащегося на полу Черепа. У того цветной платок нелепо сполз с гладко выбритой головы, на щеке набухал свежий кровоподтек.
— Посылал, — не стал и на сей раз отпираться Интеллигент. — А что, жирный крышу сменить решил на забугорную? Ладно, с ним разберемся завтра. Ты кто такой?
Он утер вспотевший лоб ладонью. На среднем пальце мелькнула тюремная татуировка: перстень со схематичным изображением кошачьей морды.
— Видите ли, господин Шавали и не думал менять крышу, — все так же негромко ответил чужак. Он приложил правую руку к левому плечу, и над ним засветилась сине-желтая голограмма. — Я Хранитель. Именно мы решили, что пора ему завязывать с вами. Да и человек он не слишком для своей должности подходящий, так что долго на ней не задержится. У меня для вас небольшое сообщение.
— Я слушаю, — Интеллигент громко рыгнул. — Только давай короче.
Он с кривой ухмылкой взглянул на южанина и сделал быстрый жест левой рукой. Уже пришедший в себя Жук кивнул и вышел из подвала, застучав ботинками по лестнице наверх. Череп встряхнулся, поднимаясь, извлек из кармана косухи выкидной нож и принялся многозначительно им поигрывать.
— Да короче и некуда, — Хранитель бесстрастно смотрел на него. — У вас есть двадцать четыре часа на то, чтобы покинуть город. Если завтра к вечеру хоть кто-то из «Стальных сердец» еще останется здесь, пеняйте на себя. Все понятно?
— Да что ты говоришь? — лениво изумился Интеллигент. — А что случится, если ослушаемся? Ментов приведешь нас арестовывать? Да ты хоть знаешь, с какими людьми я за руку здороваюсь? Паренек, ты хоть и черный, но дурак. У тебя что, девять жизней, как у кошки?