Перед глазами снова возник образ того странного ашикаби, кажется будто он стоит совсем рядом, буквально на той стороне улицы. Да, похоже я на него реагирую, но если он мне проиграет — убью без колебаний. Но почему его образ не исчезает, да ещё и развернулся в мою сторону и… побледнел? Стоп! Это не образ, он и в самом деле стоит на другой стороне улицы и в шоке смотрит на меня!

С выползшей на лицо улыбкой, направляюсь прямо к нему. Похоже не так всё плохо, как казалось в начале, вот и противник нашёлся, а возможно и ашикаби.

- Да что за день то такой с самого утра? — спрашивает он поднимая голову к небу, хоть и понятная, но довольно странная реакция, по крайней мере, на меня так ещё не реагировали. — Прямо как проклял меня кто-то сегодня.

- Хотя да, проклят, но это же не повод постоянно мне об этом напоминать? — с грустью продолжает он, медленно отрывая взгляд от неба и опуская голову — ты ведь не отстанешь? Хотя, глупый вопрос. Начнем?

Вместо ответа резко бросаюсь вперёд, но он плавным движением пытается уйти вбок. Хм, а он явно лучше двигается чем тогда на крыше, похоже и правда он был потрёпан перед нашей схваткой, но этот приём я уже видела по записи со спутника его боя с Мутсу. И конечно я помню как ему противодействовать. Вгибаюсь вперёд всем телом и слегка проваливаюсь корпусом в его сторону, снова делая его в зоне моего удара. Черноволосый лишь фыркает и подпрыгивает, пропуская меч под собой, и пытаясь пробить мне сверху ногой в голову. С легкостью отклоняюсь вбок и бью свободной рукой в приземляющееся тело, но он вместо приземления, где его ждала бы моя катана, или, на крайний случай, попытки уворота в воздухе, просто приземляется на мой кулак руками и, сделав ногами вертушку, впечатывает ноги в вовремя подставленную в защитном жесте катану. Но даже при этом меня в буквальном смысле сносит в сторону и спустя пару секунд впечатывает в асфальт под хруст правого плеча. Пару метров протаскивает по земле, но я сумела сгруппироваться, и перекатом гася всю инерцию, становлюсь на ноги. Быстрым движением левой руки вправляю на место правую и перехватываю катану уже другой рукой.

- Это было неплохо, каждый раз при встрече ты умудряешься меня удивить, даже жаль тебя убивать — произношу с улыбкой, и действительно, чувствую легкое сожаление от подобного исхода, но не больше.

- Прости, но в этот раз я не намерен играть, признаюсь, с тобой довольно интересно, но всё же это для меня лишь игры, а у моего дела появились недавно конкретные сроки, так что ничего личного. — произносит он сцепляя руки в замок будто в молитвенном жесте и тихо произносит — Власть тьмы, становление тенью.

Потом происходит нечто непонятное, он падает на колени и от него начинают расходиться потоки темной Ки, настолько концентрированной, что её видно и обычным взглядом. Его волосы удлиняются до середины спины, а глаза теряют деление на белок и зрачок, полностью скрываясь за красным свечением. На лице и шее так же появляются красные линии, будто причудливая маска. Следом немного удлиняются зубы, становясь похожими на клыки хищных зверей. И в завершение по нему начинают проскакивать заряды электричества. Похоже, в этот раз действительно никаких игр. Иначе мне просто не выжить.

Вот он бросается вперёд, и хоть я разогнала своё восприятие на максимум, но для меня он в движении становится размытой тенью. Думаю, для простых людей и вовсе кажется, что он телепортируется. На одних лишь инстинктах ухожу с линии атаки, но с правого боку всё равно летят клочки одежды и струйки крови, а ведь задел то он меня лишь по касательной. Мой прыжок завершается не очень удачно, ударом его кулака с того места, куда я отпрыгнула, действительно чудовищная скорость, а судя по сломанным рёбрам с левой стороны — сила тоже не меньшая.

Начинаю тормозить свой полёт, воткнув клинок в землю и уперев ноги, но затормозить мне не даёт мелькнувшая тень, впечатывающая меня в собственный клинок ударом сверху. Сплевывая кровь, пытаюсь увернуться от удара в голову. Удалось, и смертельный удар проходит мимо, лишь слегка сдирая кожу на левой щеке. Тут замечаю вяло, в моём то восприятии, бегущих к нам секирей, новеньких из нашего отряда. Одна из них сталкивает свои кулаки, вроде её способность гравитация и таким незатейливым способом она делает их в несколько раз тяжелее, вторая использует нагинату и сейчас пытается атаковать используя преимущество своего оружия, а именно пронзить находясь с пяти шагах от нас. Этот монстр даже не попытался увернуться, да что говорить, он даже внимания не обратил, в то время как нагината столкнулась с ним и во все стороны полетели сначала осколки лезвия, а затем и щепки от не успевшего остановиться двухметрового древка.

Секирей же вытаращилась на сломавшееся оружие и перевела шокировано-испуганный взгляд на него. Монстр же (а иначе и не скажешь), развернулся лицом ко второй добежавшей секирей, решившей повторить нападение в спину. Навстречу несущемуся кулаку он просто выставил свою руку, послышался треск кости и хруст ломающихся пальцев, гравитационная отпрыгнула о него держась за свою свисающую плетью руку, с которой капала кровь на так и не разжавшихся пальцах. Черноволосый стряхнул чужую кровь с руки и снова развернулся ко мне. Ну уж нет, так просто я не сдамся!

Распрямляюсь и наношу удар наотмашь правой рукой с зажатой в ней катаной. Удар отдаётся болью в рассеченном правом боку, да и сломанные рёбра слева отзываются колющей болью. Впервые с принятия этой формы он не проигнорировал атаку, а увернулся от неё. Он снова размывается в движении, чувствую удар в живот и я снова в полёте. Впервые со мной такое, теперь я понимаю, что чувствовали те секирей, с которыми я игралась. Это чудовище может убить меня одним лишь ударом. А я даже не пойму, откуда этот удар пришёлся. Вот оно, полное бессилие перед противником. Но если уж умирать, так с гордо поднятой головой.

В очередной раз пытаюсь подняться с земли, но понимаю, что сил больше не осталось. Как это досадно, встретить свою смерть не ответным выпадом, а даже не в силах до конца разогнуться, опираясь на меч и подгибающиеся от усталости ноги. Ему остался последний шаг до меня, на последних силах пытаюсь разогнуться, и меч предательски выскальзывает из рук. А следом падаю и я сама, но не успеваю упасть, как меня подхватывают сильные руки, и я с удивлением смотрю на лицо с укоротившимися до плеч волосами и исчезающими узорами.

- Похоже, я победил, правда, с использованием слияния с изнанкой я погорячился — с извиняющейся улыбкой говорит он. Да, ты и правда победил, а раз так, значит…

End POV.

Да, неплохо скинул раздражение, правда зачем я действительно слился с изнанкой мира? Ну да ладно, сейчас меня больше беспокоит странный задумчиво-предвкушающий взгляд Карасубы. Да и легкий румянец на её щеках тоже то ещё зрелище, хоть и приятное чисто эстетически.

Но сейчас надо бы её подлечить. Хоть лечить я и не умею, но вот передать жизненные силы — это запросто. Что и проделываю. Подношу свою руку к её правому боку и ударной волной жизненной силы заставляю раны закрыться и зажить на глазах. Тоже самое проделываю и с другим боком, предварительно пустив микротеневые ленты к осколкам рёбер и заставив их встать на место и зафиксироваться в таком положении на время срастания. Вот и всё, операция официально окончена, а я пожалуй пойду за премией лучшему хирургу века. А то взгляд Карасубы мне нравится всё меньше и меньше. Но не успеваю я разжать руки и отпустить теперь уже не нуждающуюся в поддержке Карасубу, как чувствую тепло на своих губах. Тепло её губ. Мои глаза расшираются в удивлении, а "черная" секирей отрывается от меня с появляющимися за её спиной шестью тонкими прозрачными крыльями, напоминающими клинки.

- Силой моей клятвы мой клинок уничтожит заклятого врага моего ашикаби — произнесла она. Так вот как выглядит окрыление, занимательный процесс, однако. Позже разберу всё что увидел по частям в мире теней (всё же, там и по времени выйдет быстрей и по возможностям, больше и мощней.), а пока надо топать домой, повторный бой я не выдержу, а как МБИ отреагирует на подобную выходку — даже знать не хочу. Уже собираясь уходить и смотря на ухмыляющуюся Карасубу, вскидываю руку в сторону всхлипываний и направленной волной жизненной силы исцеляю руку бедняжке, пострадавшей ни за что. Вот и первая окрыленная мной секирей, вот и пройдена точка невозврата.