А единственный способ оказаться под кайфом состоял в том, чтобы продать свою задницу Джейсону.

Сейчас ей нужно было снова вернуться на пару недель на улицы. Пэтти отставала в школе, прогуливала и выглядела в целом неважно. Дело было не в чем-то конкретно в ее облике, а в целом исходившей от нее ауры. Гребаный мусор, вот что она собой представляла, вот все, чего она стоила.

- Мне нужно уйти сейчас, - сказала она своей матери и Джону, хватая свой пиджак и накидывая сумочку на плечо.

- Нет, я говорила тебе, что мы не сможем присмотреть за ребенком сегодня ночью, - ответила ей мать, - мы вдвоем отправляемся на бинго. И ты знала об этом, Пэтти. Я не могу вечно присматривать за твоей гребаной ошибкой. Не могу позволить, чтобы твой ребенок рушил мою жизнь.

- Прошу, мам, - заскулила Пэтти, - если я не буду работать, то не смогу платить за аренду.

- Тогда двигай задницей, - сказала ее мама, - и возьми с собой эту чертову малышку.

- Я присмотрю за ней, - сказал Джон.

Он был свиньей, но Пэтти всегда верила, что в глубине души он милый парень. Ей бы следовало прийти в восторг от того, что этот чувак хочет провести время с ее малышкой, но Пэтти никогда не испытывала благодарности по отношению к Джону. К тому же, даже если бы ей и были присущи подобные чувства, потребность в коксе блокировала их.

- Спасибо, Джон, - сказала Пэтти и выскочила на улицу до того, как ее мать успела бы начать кричать на Джона за то, что тот разрушил все их планы. Она превосходно сходит в бинго и одна, а Джон, скорее всего, насладится вечером в одиночестве, уткнувшись в свои Бигфут шоу(имеется в виду глупые шоу, по интеллекту нацеленные скорее на обезьян Бигфут, чем на здравомыслящего человека – прим. пер.) и пожирая заказанную пиццу.

С Сарой все будет в порядке.

Пэтти села на автобус к железнодорожной станции, направляясь в тако-закусочную Чико. Но никто не видел Джейсона.

Так что она снова запрыгнула на поезд и поехала к своему обычному месту работы, там были еще пара девушек, работающих на него. Но и здесь никто его не видел. К счастью, Пэтти вспомнила о Нэнси, своем старом драг-диллере. У этой женщины было буквально золотое сердце, и она торговала хреновым метом, несколькими кварталами ниже. Было сложно пройти мимо Нэнси и не заметить ее; на ней было одето неоново-розовое бальное платье и горжетка из перьев. Она бы выглядела более уместно, участвуя в стрип-шоу в Вегасе.

- Эй, Нэнси, ты видела сегодня Джейсона? - спросила Пэтти.

Нэнси выглядела немного растерянной, пока она обдумывала ответ, ее глаза бегали взад-вперед.

- Черт, девочка. Ты разве не знаешь?

- Не знаю чего? Он должен был приехать и “подзарядить” меня сегодня, а также привезти кое-что для нашего ребенка.

- Он уехал. Уехал вместе с Теннил. Они в Сиэтле, дядя Теннил передал им какое-то дельце, то ли авто мастерскую, то ли станцию замены масла. Он предоставил Джейсону работу, и они оба собираются там осесть.

Весь воздух вышел из легких Пэтти, и она замерла, ни в силах сделать следующий вдох. Горячие слезы заструились из ее глаз и покатились по щекам, оставляя разводы туши. Она наконец сумела глубоко вдохнуть и ответить:

- Ты надо мной издеваешься? Что за чертовщина? Как он мог так поступить?

- Теннил беременна, у нее будет от него ребенок.