<…> Лиля серьезно больна, долгое время ей запрещали даже сидеть. Теперь ей немного лучше, но нужно еще очень беречься. Из-за этого наш план с Сережей жить вдвоем расстроился. Придется жить втроем, с Лилей, м<ожет> б<ыть> даже вчетвером, с Верой, к<отор>ая, кстати, приезжает сегодня с Людвигом. Не знаю, что выйдет из этого совместного житья, ведь Лиля всё еще считает Сережу за маленького. Я сама очень смотрю за его здоровьем, но когда будут следить еще Лиля с Верой, согласись – дело становится сложнее. Я бы очень хотела, чтобы Лиля уехала в Париж. Только не пиши ей об этом.
Сережа пока живет у нас. Папа приезжает наверное дней через 5. Ждем все (С<ережа>, Б<орис>, Ася и я) грандиозной истории из-за не совсем осторожного поведения. Наша квартира в 6-ом этаже, на Сивцевом-Вражке, в только что отстроенном доме. Прекрасные большие комнаты с итальянскими окнами. Все четыре отдельные.
И
Очень точно подметила Марина это сочетание – боги и дети. Здесь просится явная аллюзия – «Будьте как дети». Но ведь перед ними и вправду открыт рай. Все дороги мира!
В своем рассказе «Волшебница» Сергей Эфрон о Марине-Маре, о том впечатлении, которое она произвела на детей, появившись перед ними. Это, конечно, образ Марины его глазами.
«– Мара, – сказал я тихо, – я знаю, кто ты.
– Кто?
Ее блестящие глаза пристально взглянули в мои.
– Ты – волшебница. Правда, Женя?
– Правда!
– Догадались? Как я рада! Я сразу увидела, что вы меня поймете. Как же вы это узнали?
– Ты знакома с мальчиком-месяцем?
– Ты так легко ходишь!
– У тебя такие глаза, такое сердечко!
– И такие волосы.
– Ты по ночам не спишь, ты ничего не ешь, у тебя…
– Ты такая чудная!
– Мальчики мои! Ты, Кира, – золото, ты, Женя, – бриллиант! вы оба – аметистовые сердечки, как у меня на шее!
– А другие знают, что ты волшебница?
– Никто не знает.