Похоже, всё уже было готово к началу проведения испытаний: военные и штатские скрылись из поля зрения Дениса, рассредоточившись по Синей долине в ту и другую стороны. Перед тускло-серебристым диском остался стоять только два представительных господина.

Один из них — одетый в полувоенный френч — невысокий, плотный, с кривым шрамом на щеке, показался смутно знакомым.

«Кто же это, кто?» — недоумевал Денис, торопливо роясь в закромах своей памяти. — «Господи, это же Мартин Борман, рейхсканцлер НСДАП! Вот оно даже как!».

Второй человек был гораздо моложе — высокий, худой, белобрысый, в шляпе, на ладони правой руки незнакомца не хватало мизинца. Но удивительнее было другое: в левой руке белобрысый сжимал древко маленького аргентинского флага.

«Совершенно ничего не понимаю!», — подумалось. — «Причём здесь, спрашивается, Аргентина?».

Борман достал из внутреннего кармана пиджака крохотную чёрную коробочку, навёл непонятный прибор на «тарелку», нажал на невидимую кнопку. Медленно откинулась в сторону полусфера кабины аппарата, рейхсканцлер нетерпеливо замахал рукой.

«Ага, пилота зовёт!» — догадался Денис.

К летательному аппарату торопливо подбежал низенький и очень худой человечек в серебристом комбинезоне, вытянулся в струнку. Борман по-отечески потрепал его по щеке, сказал несколько напутственных слов, повелительно кивнул головой в сторону «тарелки». Человечек надел на лицо нечто, очень сильно напоминавшее кислородную маску, подбежал к диску, ловко забрался в кабину, вскинул вверх правую руку — в фашистском приветствии.

Рейхсканцлер снова нажал на кнопку, полусфера кабины вернулась на прежнее место. Ещё одна манипуляция с чёрной коробочкой, едва слышимые щелчки, и вот…

Раздалось сильное шипение. Диск приподнялся на полтора метра над землёй, словно бы опираясь на три огненных столба, вырывающихся из отверстий в дне аппарата. Наружное кольцо «тарелки» начало быстро вращаться вокруг центральной оси, постоянно ускоряясь и разбрасывая во все стороны яркие светло-голубые искры. Незнакомый резкий запах распространился по всей округе, Денис даже был вынужден спрятать нос в рукав брезентовой куртки. Аппарат начал медленно подниматься. На высоте около ста пятидесяти метров он — на бесконечно-долгие тридцать секунд — завис над пусковой площадкой, после чего резко устремился вверх и в сторону, исчезнув из вида…

Синие долина мгновенно ожила, со всех сторон послышались восторженные крики, раздались громкие аплодисменты. Мимо укрытия Дениса засновали в противоположных направлениях радостные люди: рядовые сапёры в тёмно-зелёной форме, техники, скупо улыбающиеся офицеры СС. Штатские же господа дружной группкой собрались рядом с пусковой площадкой, открыли одну бутылку с шампанским, вторую…

Денис замер у смотрового окошка, внимательно и напряжённо вглядываясь в происходящее.

Получится или нет? Всё ли он рассчитал правильно?

Время приостановило свой неумолимый бег, каждая секунда казалась бесконечной…

Вдруг, что-то незримо изменилось: один из штатских резко задрал голову вверх, словно прислушиваясь к чему-то важному, второй господин аккуратно поставил бокал с шампанским на землю и припустил куда-то бодрой трусцой, Синяя долина снова наполнилась тревожными звуками громкой сирены.

Вон он и прилетел, долгожданный, едва слышимый раскат грома. Через минуту гром повторился, но уже гораздо громче, с долгими и изысканными переливами, тут же подхваченными чутким северным эхом…

«Вот и всё», — отрешённо подумал Денис. — «Игра сыграна до конца…. Впрочем, сильно расслабляться не стоит: по завершению этой партии неминуемо начнётся следующая…».