Манфель возглавлял расчет тяжелого пулемета. Крис мимолетно посочувствовал этим ребятам, натужно пыхтящим под тяжестью патронных лент. По сравнению с ними они с Джимми шли, считай, налегке.

Идти было легко. Этот лес ничуть не походил на зеленую стену панамских или колумбийских джунглей. Обыкновенный лиственный лес, бежишь по нему, словно скаут из какой-нибудь Тексаны, штат Миннесота, вот только змеящиеся кое-где чудовищные, в рост человека, корни… словно сбежавшие из низкопробного ужастика.

– Связь держи мне! – донесся спереди рык Уолша. – Держи!

– Стараюсь, сэр! Но рация… это старье, не знаю, где его выкопали… и потом, здешняя атмосфера, сэр! Она какая-то неправильная… сигнал то появляется, то опять глохнет.

– …я сказал. Если не будет связи, я тебя так пну, что мигом на базе очутишься. Я должен иметь возможность в любой момент вызвать поддержку!..

– И какую же поддержку вы будете вызывать, а, сарж? – осведомился один из морпехов. На его лоснящемся от пота предплечье ярко алела татуировка «Чикаго Булле». – Шестидюймовую батарею или эскадрилью с авианосца?

– Замерли!

Лес обрывался как-то сразу. Неправильно. На опушке леса всегда обычно бывают заросли каких-нибудь кустиков, молодых деревьев. Если только, подумал Крис, эту границу, отрезая у леса ломоть за ломтем, не провел человек.

– Так, – произнес Уолш, глядя на деревню, и, сорвав зачем-то с ближайшего дерева лист, принялся сосредоточенно сминать его в комочек.

Крис покосился на лейтенанта Пэррота. До сих пор тот не произнес ни слова, но сейчас-то… Как-никак первый контакт с людьми из иного мира, историческая, можно сказать, минута. Конечно, люди эти всего лишь грязные крестьяне, ну так ведь и Колумб тоже наверняка сначала наткнулся на какого-нибудь нищего рыбака.

Нет, Пэррот, похоже, дар речи утратил напрочь.

– Значит, так, – медленно произнес Уолш. – Манфель, ты со своей громыхалой оседлаешь холм, поближе к дороге. Рид – во-он тот куст с белыми хреновинами на ветках. Барнс и Кюммель – вправо и влево на триста ярдов. Квинси остается здесь. Выдвигаемся через пять минут.

«Не нравится мне все это», – подумал Крис, пробираясь к указанному кусту. Белые «хреновины» при более близком рассмотрении оказались большими, дюймов восемь в поперечнике, и ужасно сложными конструкциями белого пуха. Этакая гигантская, да еще к тому же объемная снежинка. Непонятно, как их не сдуло первым же порывом ветра, но красиво просто чертовски.

Хижины выглядели непривычно. Крис на своем коротком веку успел повидать, на картинках и вживую, множество различных построек, начиная от коробочных домиков далласских нищих и заканчивая плетеными хижинами панамских индейцев. Но тут было что-то другое, причем сразу даже и не скажешь, что именно. Вроде бы все на месте – островерхая двускатная крыша, дверь, застекленные в мелкую клетку окна – выходит, не такие уж дикари здесь живут, – и все-таки что-то…

А Уолш дергается, решил Крис, переводя прицел на землю перед крыльцом, где беспорядочно копошились… индюки? Нет, мелковаты. Какие-то лохматые куры. Можно подумать, мы тут зачистку местности проводить собрались.

Сначала в поле прицела попали ноги. Крис приподнял винтовку.

Скорее всего, это была женщина. Среднего роста, коренастая, со спутанной гривой соломенного цвета волос, одетая в юбку до колен и накидку из грубой серой ткани, она стояла спиной к снайперам.

– Ох! – восхищенно выдохнул рядом Джимми. – Но они же… совсем как мы.

– А ты ожидал, – прошептал Крис, не отрываясь от прицела, – что они будут с рогами и хвостами?

– Нет, но…