После двух бессонных ночей, с темными кругами под глазами и растрескавшимися губами, она выглядела старше обычного.

– Да, миссис Уилсон, мы как раз обсуждаем наше будущее, – заметив, как непроизвольно дернулась у нее челюсть, Райан поправился: – Университет, колледж, пересадка сердца, ну, знаете… то, что беспокоит современного подростка.

– А-а-а… – недовольно поджала губы мама.

Если бы не впитанная с молоком матери вежливость, она с удовольствием обозвала бы его клоуном.

– Все хорошо, – заверила я.

– Угу, – она нехотя развернулась.

– И как поживает лист ожидания? – поинтересовался Райан, когда мама вышла, оставив нас наедине.

Он имел в виду очередь на донорский орган.

– Движется потихоньку…

Мне не хотелось огорчать его тем, что тысячи человек по всему миру умирают ежегодно, не получив заветное сердце. А уж мои шансы в толпе желающих выжить кажутся и вовсе ничтожными.

– Тогда… – Райан потянул на себя сумку и стал по очереди доставать из нее тетради. – Покажу тебе, чем я сегодня хотел заняться.

Я наблюдала за каждым его движением с особым интересом и радовалась, что сейчас парень не смотрит на меня. Потому что мне на него смотреть было трудно. Очень. Ведь он красивый. Даже больше, чем просто красивый. Он живой и настоящий.

– Ничего, если я разложу карандаши прямо на твоей постели? – продолжая рыться в сумке, поинтересовался он.

Я быстро перевела взгляд на свои руки. Тощие кривые пальцы, выпирающие венки, бледная желтоватая кожа в тусклом свете ламп. «Пусть Райан отвернется и не смотрит на меня, а то становится еще тяжелее дышать».

– Ничего, – ответила.

А сама подумала: «Что означал наш разговор? И кто мы теперь друг другу? Мы встречаемся? Нет. Не-е-ет. Наверное, так не бывает. Это должно быть как-то по-другому. В фильмах все выглядит проще: герои не договариваются, кем они приходятся друг другу. Они целуются. И становятся очень счастливыми. Но я так не хочу. Поцелуй меня точно доконает. И встречаться с Райаном не собираюсь. Глупо как-то, и ни к чему не приведет. Нет, это не вариант».