Кейн нежно прикоснулся к ее щеке.
— Перестань, — хрипло произнес он. — Слезами горю не поможешь. Я построю тебе новый дом, клянусь. Чего бы мне это ни стоило. Каждый камень, доску, стекло — я сделаю для тебя все, Шелли. У тебя снова будет дом, обещаю…
Рыдания сотрясли все ее тело. У нее больше не было сил ни на что — даже на то, чтобы просто стоять рядом с ним.
— Поддержи меня, — прошептала она ему. — Пожалуйста, ничего больше не надо, только поддержи меня сейчас, а то я упаду…
Лежа на кровати в своей такой уютной теперь квартире, Кейн молча смотрел на Шелли, свернувшуюся рядом с ним. Она была бледна, и только красные пятна ожогов выделялись на ее лице, плечах и руках. Ему было бесконечно больно смотреть на нее сейчас — такую маленькую, беззащитную, беспомощную, словно вдруг осиротевшую. И каждый след ожога на бледной ее коже казался Кейну острым ударом ножа, вонзающегося прямо в его сердце.
Он погладил ее по волосам, нежно коснулся щеки, шеи, тоненькой линии губ…
«Прости меня, любовь моя… Пожалуйста, прости, — думал он. — Я не должен был тогда уходить, не должен был оставлять тебя одну. Умоляю тебя, если ты только можешь, прости меня…»
Он хотел было прикоснуться к ней, но побоялся, что разбудит, нарушит и без того хрупкий, незащищенный ее сон. Такой же незащищенный, как и она сама сейчас.
«Конечно, теперь она будет рядом со мной просто потому, что ей некуда больше идти, — сказал он сам себе. — И это ужасно… Ужасно для нас обоих. Как бы я не хотел, чтобы все было именно так…»
И все же, несмотря ни на что, он знал, что никогда больше не сможет оставить ее.
Шелли пошевелилась во сне. Все еще не просыпаясь, она потянулась к Кейну, прижимаясь, чтобы согреться его теплом…
И он сам прижался к ней, обнимая и вдыхая ее нежный запах. Нет, он, конечно, не мог знать, что будет, когда она проснется. Он не знал, как будет она на него смотреть, что скажет… Но одно он знал наверняка: просыпаться с ней было в тысячу раз лучше, чем начинать день в одиночестве.
В этот момент веки Шелли задрожали, и она открыла глаза.
Первое, что Кейн в них увидел, — это радость от того, что он рядом. Но вот лицо ее омрачилось — она вспомнила все, что произошло накануне. Тогда он нежно провел рукой по ее волосам, успокаивая, точно маленького ребенка.
— Я построю тебе новый дом, Шелли, — тихо сказал он. — Обещаю тебе, обязательно построю. Ты только не волнуйся и не плачь. Не надо больше плакать…
— Так ты меня еще любишь? — прошептала она, глядя на него глазами, которые, как показалось Кейну, стали теперь значительно старше, грустнее и темнее… Но никогда еще она не казалась ему такой прекрасной.
— Ни один огонь в мире, будь это даже пламя ада, никогда не сможет уничтожить мою любовь к тебе, Шелли, — искренне ответил он ей.
— Тогда, значит, я дома, — прошептала она. — Если ты рядом, значит, я дома. А все остальное не важно…
Он крепче сжал ее, глядя на нее так пристально, словно хотел проникнуть в самые глубины ее души.
— Ты сама-то уверена в том, что сейчас говоришь? — спросил он. — Я очень хочу жениться на тебе, но только не так, когда тебе просто больше некуда идти… Это было бы несправедливо по отношению к нам обоим…