Может княжий сын и не был хорошим человеком, но… разве был Хаджар? Они оба сражались с демонами своего прошлого, стараясь в каждом новом дне совершать что-то хорошее, чтобы не было стыдно посмотреть в глаза праотцам на своем последнем суде.

И этого было достаточно, чтобы Хаджар протянул руку.

— Спасибо за очаг и добро, Бадур из рода лесорубов. Не забуду. И если будет случай — отплачу.

В глазах северянина отразилось удивление, а затем облегчение и, может, даже немного радости. Он крепко сжал предплечье Хаджара.

— И тебе спасибо, Хаджар Дархан из рода воинов, — произнес Бадур, и, после небольшой паузы, все же добавил. — То, что сказал волк… это только часть истории. Хоть и правдивая, но часть.

— Я так и думал, — кивнул Хаджар и покосился на спокойно ждущего Рыцаря Зимы. — Почему он пришел за тобой?

Бадур разжал руку и, заткнув топор за пояс, направился к своему визитеру. На полпути он остановился и посмотрел вниз с горы. Туда, где раскинулись просторы окутанной весной долины. Где цвели леса, поднимались к небу бутоны цветов посреди заливных лугов, где плыли игривые кучевые, рассекая бескрайнюю небесную лазурь.

Во взгляде северянина отразилась тоска.

— А ты еще не понял, южанин? — спросил он у пустоты и встал вплотную с Рыцарем.

Шестеренки в голове Хаджара закрутились с утроенным рвением. Аглен Лецкет ведь не требовал с них какой-то подробной карты или способа проникнуть в Северную Страну. Ему не требовались живые свидетели границы, проложенные маршруты или нечто подобное.

Вся компания завязалась вокруг всего одного повода — отыскать жителя Севера, сбежавшего на юг — в заснеженные горы. Но при этом Аглен не просил привести его в город.

Что из этого следовало?

А то, что Хаджар, как это часто бывало, за лесом не увидел деревьев и пока думал, что обхитрил тысячелетнего главу торгового дома, тот, все это время, водил его за нос. Причем так ловко, что мог бы позавидовать и сам Морган Бесстрашный.

Что поделать — интриги, все же, не стезя Хаджара. Да, он стал в них искушенней, но куда ему до тех персон, что посвятили этим играм всю свою, многовековую, жизнь.

— А я слышал, что Страна Севера — страна настоящей свободы.

Бадур улыбнулся. Грустно и насмешливо. Вот только смеялся он не над Хаджаром, а над самим собой.

— Как говорят наши волхвы, южанин, — плащ Рыцаря развернулся снежным вихрем и накрыл их обоих. — Чем больше свободы, тем выше забор вокруг неё.

И они оба исчезли, оставив после себя лишь скоротечную вьюгу, заставившую Хаджара прикрыть глаза. И только едва слышимый голос остался где-то среди ветра.

— Будет на то воля Матери-Макоши, мы еще свидимся, генерал. В роду Стародубов тебе всегда будут рады, как гостю и другу.

Хаджар открыл глаза и обнаружил, что стоит один на заснеженном склоне, а Рыцаря и Бадура нигде не было видно. Собственно — в Реке Мира не осталось даже следа от их недавнего присутствия. Будто и не было никогда.