Глава 1636

Как бы не казалось Хаджару, что самым сложным будет проложить тропу сквозь волшебный купол — он заблуждался. Как оказалось магия Ракрадина попросту не смогла опознать, что именно сквозь неё пыталось пройти. И так уж работало волшебство, что ему нельзя было приказать — не пропускай наружу все на свете. Только — не пропускай это, то, а еще вон то — другое.

Хаджар даже не заметил, как тропа ветра вывела из города.

Нет, трудности начались дальше.

Чем глубже отряд забирался в предгорья Сумеречного Хребта (отсюда и такое своеобразное название секты), тем сильнее дрожала тропа под их ногами. И это не была магия, колдовство или истинные слова. Скорее Хаджар ощущал нечто сродни тому, чем пользовались Бадур и Нарнир.

Правила.

Только на сей раз это Правило исходило не от разумного человека, а от самих гор. Хаджар понятия не имел, в чем оно заключалось, только чувствовал чудовищное давление. Столь сильное, что в какой-то момент он попросту не смог больше удерживать связь с тропой ветра.

— Приготовьтесь, — проскрипел он сквозь плотно сжатые зубы, пытаясь еще хоть немного пройти внутри ветра. Ощущения были сродни тому, как если пытаться удержать утекающий песок в разжатых пальцах.

— К чему-у-у-у-у…

Вопрос Густафа превратился в постепенно стихающий крик, когда он, да и все остальные участники отряда, рухнули с многокилометровой высоты прямо на вершины густого, хвойного леса. Хаджар, уже не в первый раз оказавшийся в такой ситуации, вполне ловко пользуясь терной и энергией, легко заскользил по потокам ветра и, подхватив по пути Летею с Артеусом, приземлился на небольшой опушке.

Увы, подобного нельзя было сказать о других. Иция, к примеру, отделалась легче своих напарников. Она приземлилась между деревьями и, в самый последний момент размотав хлыст, зацепилась им за ветку и легко опустилась на ноги.

Гай же, явно не знакомый с принципами воздухохождения, попросту камнем свалился с небес и, разломав несколько похожих на ели деревьев, пробил собой овраг диаметром метра в три, а глубиной все полтора. Кряхтя, поправляя маску, он выбрался наружу и с хрустом вставил выбитое плечо.

— Смерть близко, — процедил он и помог подняться Шенси, запутавшемуся в собственном плаще и помявшем и без того видавшие виды стеганные доспехи.

На удивление, Абрахам выглядел хоть и таким же помятым, как и его бронь, с рассеченным ветками лицом, но… вполне нормально.

— Как же ты прав, мой друг, — Шенси поднялся на ноги и, положив ладони на поясницу, с хрустом выпрямился. — Ох маа-а-а-ать. Очень мягкий ты, парень, выбрал маршрут. Прям скажем — щадящий.

— Гора, — только и ответил Хаджар.

— Кстати о горах, — очухался Густаф. Лучник, обладая воистину звериной ловкостью, умудрился в падении выстрелить несколько стрел и прыгая между ними, спокойно приземлиться на вершину дерева, откуда сейчас и взирал на происходящее. — А где наш гном?

Народ заозирался, а Хаджар мысленно выругался. Он и не подумал, что для подгорного жителя, небо — воистину чужеродная и враждебная стихия.

— Я не ваш, человечье вы отродье! — прогремело где-то с запада… и сверху. — А теперь помогите мне уже отсюда слезть, обслюнявь вас каменные черви!

Несмотря на то, что произнесенное проклятье для гнома выглядело как нечто суровое и грязное, для простых людей это стал очередной повод посмеяться. Хотя, кто знает, от чего смеялись громче — из-за слюней червей или от того, что гном, зацепившись поясом за ветку, висел на ней потерянным медвежонком и при этом умудрялся вполне себе самозабвенно грызть яблоко.