— Хммм, — по-детски пухлый мальчишка задумчиво приложил палец-сосиску к подбородку. — хорошая идея, дядя Хаджар! Почему ты такой умный?

— В детстве я ел много рыбы!

— Фууу, — скривился Шакур. — рыба! Ненавижу рыбу!

— Только не говори отцу.

— Почему?

— О, поверь мне, он в ней души не чает?

— Даже больше, чем в маме? — испуганно удивился мальчик.

Хаджа сделал вид, что задумался.

— Нет, твою маму, он, все же, любит больше… наверное, — в этот момент в беседке Дора недобро стрельнула глазами в спину Хаджару. — Просто он вырос на островах, а там сразу после Великой Черепахи идет богиня — Великая Сельдь.

— Да ладно?!

— Вот-вот. А знаешь какой у неё тотем?

— Какой?

— В виде бочки! Огромной такой, — Хаджар наглядно показал руками, насколько велика была это бочка. — а в ней куча каменной селедки.

— Каменной? Как же они её едят?

— Они её не едят, — наставительно возразил Хаджар. — а молятся ей.

— Молятся? Каменной селедке?!

Эйнен сломал в пальцах палочку, которая должна была стать штандартом на замке. Хаджар же внутренне ликовал. Кто же будет рушить идиллию дяди и мальчика, которые просто общаются. И не важно, что все в саду клана Кесалия были способны слышать их весьма свободно.

Адепты, все же.

— Да, твой отец, мой друг, возможно даже припрятал такую в замке.

Шакур повернулся к песчаному изваяние своего отца.