Проклятье….

У Хаджара начала болеть голова от разрывающих её идей и предположений.

— Может вы, мой генерал, уже объясните о чем идет речь, — спокойно прогудел Балигор. — не все из нас настолько в курсе ваших интриг, как юный мечник Дархан.

— Конечно, мой верный соратник Балигор, — кивнул Морган, после чего, удивляя как Шувера, так и собственного сына, вытащил из-за пазухи простой пергаментный клочок бумаги с одной единственной, но очень древней руной. Она использовалась еще в те времена, когда по земле ходил Кровавый Генерал. — Регент-мать взывает к древнему обычаю. Сильнейший воин нашей армии, против сильнейшего воина их армии. Чтобы закончить эту почти тысячелетнюю вражду и спасти обе нации от войн, которые унесут миллиарды жизней и лишь создадут плодородную почву для будущей ненависти и новых конфликтов.

— Иными словами…

— Иными словами, нас заманивают в ловушку, — перебил Морган. — Регент-Мать, разумеется, выставит Алого Мечника. Но это будет лишь прикрытие. И во время битвы, скорее всего, она пойдет на любое бесчестие и, даже, рискнет своей жизнью, после принесения нужных для поединка клятв, чтобы уничтожить как можно больше наших солдат, а остальное доверит эффекту падающего карточного домика, когда оставшиеся перебьют друг друга, а остатки растащат стервятники из Чавери, Газаргас и остальных.

— Не может быть… — выдохнул Урнул. — Регент хочет разрушить обе империи?!

— Это вполне резонно, — задумчиво протянул Кассий. — с её стороны, разумеется. Ведь Ласкан уже, считай, находится в агонии. Императорский род прерван и пока не окончена война, они не смогут провести нужный ритуал для выявления нового. А война ими, после событий в Дельфи и последних трех лет выиграна быть не может…

— Так что получается, — подхватил Декой Шувер. — что под видом красивой сдачи своих позиций, она хочет уничтожить всех нас одним ударом.

— И именно поэтому вы, мой генерал, — поклонился тот, который с хлыстом. — ставите под удар, в качестве приманки, слабейшего из нас, которого выставили убийцей её сына.

— Примерно так, — кивнул Морган. — но в одном ты ошибся, Змеиный Глаз. Этот древний обычай требует определенных клятв со стороны каждого из командующих армиями. И я не смогу выставить никого, кроме сильнейшего воина всей Империи.

— Но как тогда…

— Змеиный Глаз, посмотри внимательно на человека, который сидит на стуле того, кто мог бы в одиночку уничтожить как Дарнас, так и Ласкан, возжелай он того.

— Что вы имеете ввиду, мой генерал, что…

— Что Тирисфаль, он же — Великий Мечник Орун, скрывал от всех нас… вас, свою силу. И он был единственным, кто за последние сотни эпох, родился в этих местах и мог бы взойти на уровень Бессмертного, но так и нашел пути ведущего к нему.

Морган… как паук знает, что происходит в самых отдаленных участках его паутины, так и от Моргана не мог, просто физически не мог скрыться факт истинной силы Тирисфаля.

— Разве мог столь великий воин выбрать себе в ученики хоть кого-то, кто не только бы достиг его уровня, но и превзошел его, — продолжил Морган. — Хаджар Дархан, ученик Тирисфаля, генерал Лунного Ручья, бывший принц баронства Лидус. Он пошел по стопам своего учителя. И, пожалуй, пока еще не достиг его уровня силы, но уже оставил позади всех вас. Среди сидящих за этим столом, кроме меня — он сильнейший.

Эти слова прозвенели не хуже пушечного сигнального выстрела, который служил в военной столице сигналом к общему отбою.

— Император вы…

— Лишь он один, из всех вас, познал скрытую суть Истинного Слова и смог слить его со своей волей, энергией и мистериями меча. Лишь один Хаджар Дархан способен выстоять против Алого Мечника. И лишь его одного я смогу выставить в бой.