— Деда, а зачем камера? Она же старая! Давай я тебе на комп, скринить буду! Можно потоковое видео прямо на жесткий диск писать. Сейчас софт найду для этого. На флэшку перекинем…
— Не-не, — Есельский с раздражением замахал на внука руками. — Я не разбираюсь в твоих потоках-шпатоках. Пиши на кассету! Обязательно. Она четырехчасовая. Как закончится, можешь другую вставить. Хотя скорее всего я успею до. Понятно?
Вова молча пожал плечами и утвердительно кивнул деду.
— Орел! — похвалил внука Есельский стукнул его по плечу и вышел…
Ханс шел по центральному залу, мимо оранжерей, мастерских откуда доносились звуки пневмомолотов и дуговой сварки. Мимо классов, где у доски учителя преподавали обитателям базы физику и химию. Зал был огромный. Карстовое образование, специально углубленное и выложенное толстым армированным бетоном и металлическими плитками. Поднялся по стальной лестнице, ведущей на наверх к кабинетам, где жило руководство «лунной» базы. Почти у цели его догнал молодой парень в красном засаленном комбинезоне с серпом и молотом на спине, такие носили на работе очень многие, потому что в запасниках базы их было немеряно.
— Ханс! Ханс! Подожди.
Ханс обернулся на голос. К нему по лестнице взбежал Максим. Максим работал токарем и обслугой. Он никогда не выходил на поверхность, как и 99 процентов населения базы. Максим ткнул Ханса бумагой. Листом с нарисованным рисунком. Максим был графическим дизайнером и закончил художественную академию в Петербурге. Все свободное время он рисовал. Чтобы не потерять набитую руку, как он говорил.
Ханс взял рисунок, хотя он дьявольски устал, все его желание было поскорее закончить доклад полковнику, посмотрел.
— Похож? — с робкой надеждой спросил Максим словно речь шла об отборе в шорт-лист всемирного конкурса художников.
Ханс с критическим взглядом оглядел рисунок огромного безлицего великана по колено шагающего в воде. На фоне свинцово-серого зимнего моря. Атмосфера погоды была передана великолепно. Но великан не был похож.
— Похож, — сказал Ханс, не желая расстраивать Максима, с которым очень подружился. Однажды Ханс, при вылазке далеко на Север, увидел странных гигантов. Но на базе его докладу не очень-то поверили. Нафига пришельцам двухсотметровые гиганты? Фотоаппарата у него не было. Доказать свои слова он не мог. Мыльницу с пленкой, аля «зенит» образца шестидесятых годов из запасников базы, он получил от полковника потом. После этого случая. А его рассказ очень заинтересовал Максима. Который после, пытался по подробному описанию Ханса нарисовать гигантских пришельцев.
— Ты к Александру Васильевичу? С докладом? — спросил Максим, когда получил свой рисунок назад.
— Да, Макс. Прости, я — устал очень. Сделаю по-быстрому доклад и на боковую. А то — умру тут на месте.
— Понял. Расскажи мне тоже потом. Обязательно! — Максим кивнул и попрощавшись сбежал обратно по лестнице вниз. Ханс преодолел последние метры и постучался в кабинет Полковника.
— Входи, Ганс! — раздался из-за двери приглушенный голос Есельского…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ab aqua silente cave (В тихом омуте черти водятся)
Гарвис наблюдал в бинокль окраины Стамбула. Точнее сказать обломки чего-то, когда-то бывшим Стабмулом. Только опора большого моста в проливе уцелела каким-то чудом, лишь полу-оплавившись от невыносимого жара. Пятнадцать грамм антивещества с орбиты и Стабмул превратился в пыль. Вещество вступило в контакт с антивеществом из снаряда, пущенного с орбиты, и высвободилось в яростном взрыве. Пятьдесят процентов энергии правда ушло на образование самых странных частиц во Вселенной — нейтрино. Супернеуловимых частиц которые могут пролететь через световые года материи, не встретив никакого сопротивления, настолько они малы. По крайне мере официальные земные физики утверждали, что это так. И их расчеты дали эту цифру для Стамбульского взрыва. Пятнадцать грамм Антиматерии! Чтобы произвести такое количество на земле нужно было бы сто лет работать всем электростанциям планеты на эту задачу. Пришельцы делали это гораздо быстрее. По какой-то причине они не использовали термоядерное оружие.
Бинокль Гарвиса был чрезвычайно мощный. Он мог видеть развалины моста, серую воду пролива. Испепеленные взрывом и оплывшие от невыносимой жары берега с остатками знаменитого когда-то моста над проливом. Но интересовали его не эти подробности. Пролив охраняли пять двухсотметровых великанов. Странных роботов в виде человекоподобных фигур. Вода пролива доходила им до колена, а расстояние между ними едва ли превышало километр. Знакомые фигуры! До боли! Сколько раз инструктор Гарвис посылал на них команды истребителей. Сколько раз он сам, лично давал эту самоубийственную команду — АТАКОВАТЬ, ПОСТРОЕНИЕ ЗВЕЗДА! ИЩИТЕ СЕРДЦЕ! ЕГО ПОГАНОЕ СЕРДЦЕ! Но сейчас атаковать было некому. Патовая ситуация. Их подлодка находилось в двадцати километрах отсюда — высокого берега, где они с капитаном первой специальной подлодки Ватанабэ Каору наблюдали за входом в пролив и охраняющими его титанами.
— Вы можете их ньюкнуть, Ватанбэ-тайто? — спросил Гарвис отняв наконец бинокль и зябко кутаясь в морской бушлат, надетый лишь на тонкую майку и голый торс. В этот рассветный пасмурный час было ветряно и прохладно. Даже для этой вполне южной широты.