Нет, всех их явно кто-то сюда доставил.

– На что вы намекаете, достопочтенный Парис? – в тоне Хаджара сквозил официоз.

– На то, что у вас есть простой выбор, – исследователь приня кальян обратно и выдохнул густое облако сладкого дыма. – вы можете прожить пустой и серый год, а можете попробовать себя среди неизведанных регионов Моря Песка. Среди таких опасностей и испытаний, о которых еще сотни лет слагают песни и рассказывают сказки.

Эйнен с Хаджаром задумались. Хаджар уже испытал на себе что такое, когда о тебе пишут песни. Не найдя ничего особенного в славе, он её не искал, что, наверное, сильно его отличало от подавляющего большинства практикующих и адептов. Для них слава – все равно что твердая валюта.

Так что этот момент он пропустил мимо ушей.

Куда как больше его интересовала возможность выбраться наружу. Это открывало пусть и маленькое, но окошко к возможности уйти отсюда раньше, чем минет целый год. К тому же неизведанные регионы Моря Песка?

Раньше, во времена бытности Безумным Генералом, Хаджар мог легко плевать на все эти “ресурсы и ингредиенты”. Но чем дальше он продвигался по пути развития, тем отчетливее понимал, что одного лишь голого таланта становиться недостаточно. Темп его развития лишь замедлялся, а не ускорялся.

Ему тоже следовало ввязаться в гонку за ресурсы. Без этого он никогда не сможет стоять вровень с теми, кому повезло родиться в империи. Чего уж говорить про тех, кто живет в стране, способной создать Стеллу, проверяющей уровень таланта практикующего.

Парис, конечно, делал это предложение не из альтруизма. Он по-любому имел с этого предприятия собственную выгоду. И как простой человек (деревянная мебель тому в подтверждение) и как Исследователь. Так что особых иллюзий на тему его “доброты” питать не стоило.

Взаимовыгодное предприятие, не более.

Но что мог потерять Хаджар, кроме жизни? Ничего. А значит выбора здесь никакого и не было.

– Согласен, – одновременно произнесли Хаджар с Эйненом.

Каждый шаг практикующего по пути развития – бесконечная борьба жизни со смертью. И если бояться последней, то не стоит никогда и меча в руки брать. Лишь тот кто готов рискнуть всем, способен добиться много. Тот же, кто не может отдать и малого, будет довольствоваться ничем.

– Я в вас и не сомневался, – улыбнулся Парис. – примерно через месяц вернется ушедшая в поход группа. На освободившиеся места я рекомендую вас.

– А откуда такая уверенность…

Хаджар не договорил. По одному лишь только тяжелому взгляду Париса он сходу понял, что места непременно будут. Видимо, они появлялись от раза к разу.

Следующие полчаса они вновь разговаривали ни о чем. Впрочем, Парис не преминул поделиться некоей информацией о городе. Куда им ходить не стоит, где можно достать дешевые вещи, где можно спокойно помедитировать, где им будут рады, а где лучше не появляться даже под угрозой смерти.

Распрощавшись, Хаджар и Эйнен поспешили обратно в бараки – фонари начинали краснеть, что обозначало для местных приход ночи. Не то чтобы они боялись, просто не собирались лишний раз лезть на рожон.

На этот раз паромщик даже не удивился, когда двое людей на набережной, раздевшись по пояс, прыгнули в воду.

Форсировав реку, отряхнув одежды, они добрались до барака. Из открытой двери все так же лился свет, звучали песни и топот.