— С тобой всегда да — прикусывая нижную губу, отвели я.

Он потянулся комне за поцелуем, которые вскруживали мне голову, ответом на него его одарила, а своей левой рукой вновь решил изучить меня, но от этих прикосновений по телу проходила дрожь, а поцелую обжигающие, настойчивые, требующие, хотящие меня с каждой волной все сильнее, а я его, внизу внутри уже все полыхало, и он это знал. Но ему нравилось обжигать мои губы своими, вынуждая издать стон, который его будоражил. Я не почуствовала, как Миронов снял с меня белоснежную рубашку на которой остались его мокрые следы от слез, а потом штаны, вместе с нижнем бельем, и перед ним уже лежала обножоная. Почуствов тепло на животе от которого появились мурашки, он ухмыльнулся, останавливаться не собирался. И продолжил на моем теле оставлять поцелую, нежные, которые мне нравяться.

Мне захотелось инциативую взять на себя, и поискушать его. Быстрым движением, повалила на кровать, села ему на колени, водя пальцами по его груди касаясь пресса. В скорее мои руки оказались на ремне черных джинсов, растягнув, начала снимать вместе с трусами, стянув с него, потянулась к его губам, этим поцелуем давая понять, что жажду Ивана Миронова. Я вздрогнула от того что в меня медленно входило что-то твердое, но при этом делая мне приятно, как только он оказался во мне полностью издала стон от удавольствия. Иван немного подождав, когда я приму его, наблюдая при этом за моей реакцие, услышав мой стон, поволил на кровать, чтобы быть сверху и не сделать мне больно.

Начал медленно двигаться при этом иследуя мои эмоции, а потом постепенно наберая темп. Сперва внизу проявлялась боль, наверное из-за того что, это видимо мой первый раз, а потом с каждым новым толчком становилось приятния и внутри все обжигало, а в животе начинали порхать бабочки. От приятных ощущений я вцепилась в спину Ивана, слегка царапая, а это его еще сильнее заводило.

И это ночь станет для нас волшебной.

Просыпалась солнце, своими лучами будила город, давая понять всем, что следущий день наступил. Птички пели свои песни. А у Ивана началось утро с телефоного звонка. На его телефоне стоял ректон моей любимой исполнительницы Веры Брежневы, а куплет был взят из трека “Хороший день”. Честно я была удивлена, что у него до сих пор осталься на его телефоне. Когда второй раз телефон зозвинел Миронов сильнее прижал меня к себе, давая понять, что можно дальше спать. Я вновь впадала в сон и повернулась лицом к его груди, но на этом гудки не прекращались, и он взглянул на экран, ответил.

— Ало — сонным голосом сказал он, меня это умелила, в тоже мгновение его лицо изменилось и голос, стал грубее, вскочив с кровати, подошел к окну у меня сон покинул меня, — Отец, что за заявление такое и без моего согласия? Да вы шутите? Ладно, хорошо.

— Это Василий Миронович звонил? — немного преподнявшись решила я поинтересоваться.

— Да, ты до сих пор помишь моих родителей? Ты меня удивляешь Волчонок — повернувшись комне и осветил меня своей белоснежной улыбкой от которой у меня появился румянец на щеках.

— Конечно, мне почти каждую ночь снился день моего знакомства с ними, — вспомнив о тех днях, которые были для меня не приятные, Иван заметил измениния в моем голосе и лице, он подкрался ко мне, прикоснулся моей щеки, что я аж вздрогнула, а Миронов кончиком большого пальца поглаживал по нежной коже.

— Моя девочка, как же ты все это терпела? Но я сейчас с тобой, больше тебе нечего переживать моя Волчица — он снова улыбнулся и тепло по моему телу расплылось, я улыбнулась в ответ, Иван поцеловал меня в висок, потом направился одеваться.

После того как мы оделись, вышли из моей комнты, я посмотрела в коридор, где весели все вещи ребят, и вспомнила, как Эшли Меркулова потеряла сознания, направилась в гостину в надежде, что она очкнулась. А когда оказалась в зале и увидев, как возле нее сидят ребята, наблюдая за ней спящей. Я замерла, а за моей спиной замер Иван, посмотрев на каждого, подошла к подружке и убедившись, что она дышить слегка успокоилась, посмотрела на Краснова в надежде, он знаете, но всего лишь помотал головой, тогда я начала плакать, и пытаться ее разбудить. Услышав мои крики рядом со мной присел Миронов, и легонько побил Лука по плечу, то что он сочуствует ему. Почуствовав руку на своих руках, льнула в обьятия Ивана, а он сильнее прижал меня к себе.

— Вы что мне поминки уже устраеваете? — открывая глаза произесла разно глазка, хриплым голосом.

— Дурачка блин, черт тебя попрабл — увидев, что она проснулась, начала ее слегка бить, потому что я уже думала, что больше не увижу свою подругу, — Нельзя же так шутить!

— Да кто шутить? Я? Кливита и наговоры, — сложила руки на груди, изаброзив, что обижена, посмотрев на всех одним глазам, сев поудобнее, рассправила руки для обьятий, и первая рынула я, а потом все остальные, кроме Ивана.

Когда мы немного пришли в себя, решили пойти в какую-нибудь кофешку, потому что нам всем было лень что-то готовить, и выбрали такой вариант. Во время нашей гулянки Иван ушел куда-то, а потом и вовсе куда-то пропал, друзья меня убеждали, что он возможно направился домой, если так и было, Миронов сообщил бы мне об этом.

Так и вечером он не вернулся, я думала, что он вновь оставил меня одну.

Но вдруг на мой и друзей пришло одно это же сообщение, оно было от Миронова в стиле приглашения на сегодняшную свадьбу, все прочитав его, смотрели на меня ожидая моих эмоций, но я каждый раз перечитывала, потому что мой смс отличалься от их. У меня он извинился за то что соврал мне, воспользовался моими чувствами, но попросил прийти на это мариприятия. Я не заметила, как на моем телефоне скапливались слезы, а руки дрожали, ноги подкосились и начанила падать, но девочки подхатили меня не давая упасть. Они что-то мне говорили, только думала о другом, кинулась в свою комнату, запирая ее. Одевшись и накрасившись, подошла к зекралку, которое уже было в шкафу, осмотрев себя с каждого бока, осталось довольна. Мое платье было черное коженое, обтягивающие, ципочка с волком очень хорошо подходило к моему облику. Волосы плокой взвила, теперь они были волнистые, а на глазах нарисавала стрелки не короткие и не очень длиные. А сережки тоже серебриные, сделаны были виде лапак волка, брослет на руке, тоже был в стиле волка, все прям подходило моей фамилии, это мне нравилось. Губы я не яркой красной помадой намазюкла, убедевшись, что я готова, открыла дверь.

Оказавшись перед ними у них чуть не повыподали челюсти, посмотрев на меня с верху вниз и обратно, обняли меня.

— Господи, ты такая красивая, мы уже думали не вытащим из комнаты, — почти крича сказала Алена, а Эшли кивнула, соглашаясь с вердиктом Новиковой, я улыбнулась, показывая жест, что польщина их комплиментам.