Экзамены за первый курс, Николай сдал на «отлично», и уже собирался улететь в Тавриду на отдых, когда совершенно неожиданно проявились родители, и прямо на вокзале огорошили его сообщением, что собрались-таки окончательно переехать в Москву. Для чего их поверенный уже подбирает приличный дом, в пределах Садового Кольца.

– Так у меня же огромный дом, можно сказать пустой стоит. — Возмутился было Николай, но был остановлен взмахом руки Александра Денисовича.

— Ты уже взрослый мальчик, и нам просто невместно жить в твоём доме. Были бы наездом, тогда нормально. Но нам нужен свой дом.

– Да и не будем смущать твоих подруг. – Мама лукаво улыбнулась. – Кстати, я не поздравила тебя новым чином…

– Да чин тот. – Николай вздохнул и оглянувшись на носильщика открыл багажный отсек. – Грузите.

– А на Весенний бал, уже получил приглашение?

– Была какая-то бумажка. – Николай пожал плечами и убедившись, что все сели в машину, включил зажигание.

– Это не бумажка сынок. – Александр Денисович покачал головой. – Это политика. Там нужно быть непременно. Я знаю, как ты не любишь подобные сборища, но поверь, это совершенно необходимо. Тут от нашего желания ничего не зависит.

Лейтенантский мундир, пошитый лучшим московским мастером Бруксом, сидел словно влитой, но очень стеснял движения, так что Николай старался двигаться аккуратно, лавируя в толпе словно катер в порту. На балу в здании Дворянского собрания, было не продохнуть от людей, съехавшихся со всей губернии, и это были лишь те, кто сумел достать приглашение.

У Белоусова-младшего уже завелись знакомства и со многими он раскланивался и перебрасывался парой протокольных фраз, о погоде (с молодыми девицами) о всеобщем падении нравов (с их матерями) о новом магазине оружия (с их отцами) и о присутствующих дамах (с мужчинами). Всё в общем было вполне обычно, включая огромную чашу с пуншем, и бессчётное количество недорогого, но хорошего шампанского.

На очередном проходе, Елена отловила его и наконец представила своему батюшке – князю Аматуни занимавшему видный пост в министерстве финансов.

Князь, потерявший жену ещё пятнадцать лет назад, находил утешение в объятиях сразу двух московских дам, а посему на шалости дочери смотрел вполне спокойно. Елена была конечно не подарок, но с другой стороны – она уже носила звание поручик что в двадцать два года, было совсем даже немало. Ну и с давних пор, женщины – носившие форму, некоторым образом были вне светских норм, так что на его репутации, похождения дочери никак не сказывались.

С князем Аматуни, Николай расстался если не другом, то вполне светским приятелем, и наконец сбежал на третий этаж, где играли в карты.

Сидящим за столами людям было совершенно не до лейтенанта, пристроившегося в углу, и боярич наконец-то смог отдохнуть от шума и толкотни бала.

Здесь – то его и подловила компания из трёх девиц – дочери князя Курбского, и близняшек – дочерей полковника Алексея Николаевича Толстого, известного ещё и тем, что баловался сочинительством.

Не желая поднимать шум, Николай сразу же вышел из игорной комнаты, и попал под обстрел девичьих вопросов. К счастью он быстро сообразил, что ответов от него и не требуется, а требуется лишь вежливо внимать и поддакивать в местах, приличествующих случаю.

– А я вас ищу. – Цесаревна, двигаясь по коридору с грацией лесной кошки, не особо церемонясь подхватила Николая под руку. – И со словами «Я у вас заберу, боярича ненадолго». Продолжила движение, ведя Николая в поводу, словно лошадь.

Любава, знавшая здание Собрания лучше, чем свой московский дворец, долго вела его какими-то коридорами, лестницами, пока они не оказались у огромного аквариума, который служил потолком в игорной комнате.

– А я вами недовольна. – Любава села, и глазами показала Николаю на стоявшее рядом кресло. – Вы явно избегаете моего общества, и при этом, совершенно открыто встречаетесь с двумя дамами.

Николай сел, и откинулся на мягкую спинку.